— Уверяю вас, Лариса, вы ошибаетесь! — воскликнул Маркиз. — Вы мне очень понравились…

Девушка приподнялась, делая вид, что собирается уйти.

— Хорошо-хорошо, — остановил ее Маркиз, я скажу вам… Но должен признаться, вы меня поражаете!

— Она всех вечно удивляла, — процитировала Лариса насмешливо, — такая уж она была!

— Итак, — Леня глубоко вздохнул, как будто собрался прыгнуть в прорубь, — итак, дело касается скоростной магистрали. У меня есть очень важные материалы, показывающие расхищение отпущенных на нее средств.

— Вот как? — Лариса забарабанила пальцами по столу. Ее лицо еще больше побледнело и даже как-то осунулось. Она немного помолчала, затем снова безо всякого выражения проговорила:

— Вот как.., интересно, как вы на меня вышли?

— Гринбаум, — коротко ответил Маркиз.

— Старый маразматик! — раздраженно прошипела блондинка, уставившись куда-то мимо Лени.

— Ну, насколько я знаю, он еще самый молодой в своей семье! Можно сказать, просто мальчишка!

— Однако ни отец, ни дед маразмом не страдают. У них с головой все в порядке, а вот внук…

В это время к их столику подошел рыжебородый ведущий.

— А почему вы сидите с такими постными минами? — обратился он к Лене и Ларисе. — Я не выношу, когда в нашем ресторане люди не Смеются. Это просто производственный брак!

Сейчас мы с вами сыграем в такую игру: я расскажу анекдот, кроме последней фразы. Если вы угадаете эту фразу, я ставлю вам бутылку вина, если не угадаете — вы выполните одно мое желание… Итак, приходит девушка с матерью к врачу, и он говорит девушке: раздевайтесь…

— Давай мы лучше сыграем в другую игру, прервала его Лариса, — ты сейчас очень быстро отойдешь от нашего столика, и тогда я не пну тебя кое-куда носком туфли…

— Понял, — ведущий попятился, — веселитесь, ребята! У нас демократия! Каждый отдыхает, как может и как ему нравится…

— Ну зачем же вы с ним так сурово, — рассмеялся Леня, как только ведущий отошел от их стола, — он же все-таки на работе. Работа у него такая — рассказывать непристойные анекдоты.

— Эти анекдоты все глупые, — процедила Лариса, — и сам этот ведущий — редкостный дурак, мой Рудик и то умнее!

— Рудик? — Леня навострил уши. — Кто это Рудик? У меня тоже есть знакомый с таким именем. Ваш как выглядит? Мой — упитанный, в очках и любит покушать…

— Не надрывайтесь, — насмешливо ответила Лариса, — мой Рудик — не человек. Это собака у меня такая была, давно уже…

— Надо полагать, умная собака, раз вы ее в пример приводите…

— Да не особенно, а все равно умнее этого ведущего. Итак, — проговорила девушка, — вернемся к нашим баранам. Допустим, у вас есть какие-то материалы.., только допустим. И допустим, идиот Гринбаум что-то вам ляпнул.

Но чего именно вы хотите? Зачем с таким рвением ищете контактов со мной?

— Причина самая банальная, — Леня развел руками, — деньги! Я надеюсь выгодно продать свои материалы.

— Как говорят, прост, как редис, и незатейлив, как грабли, — усмехнулась Лариса, окинув Леню оценивающим взглядом.

— А я и не претендую на оригинальность, — Леня пожал плечами, — деньги, при всей их банальности, остаются самой увлекательной вещью на земле! Чего только из-за них не делают!

— Ведь вы, Леонид, ничем не отличаетесь от тех бомжей, которые только что на стоянке возле «Защиты» позволили вам за деньги набить себе морду!

— Отличаюсь, — проговорил Маркиз, перегнувшись через стол, — во-первых, я гораздо приличнее одет, а во-вторых, все дело в сумме, ради которой мы работаем! Сумма гонорара вот какое самое главное отличие между людьми!

— И о какой же сумме идет речь в вашем случае?

Леня достал из внутреннего кармана скромную паркеровскую ручку в золотистом футляре и написал на салфетке число с шестью нулями.

— Однако! — изумилась Лариса. — Ну у вас и аппетиты!

— А вы говорите, что я ничем не отличаюсь от тех бомжей! — усмехнулся Маркиз.

— Конечно, — проговорила Лариса, переварив увиденное, — я не имею таких средств, а даже если бы и имела… В любом случае, прежде чем говорить о деньгах, нужно ознакомиться с вашими материалами.

— Вот об этом мы с вами вполне можем поговорить!

* * *

Несколько часов спустя Маркиз пересказывал этот разговор своей боевой подруге. Естественно, некоторые эпизоды минувшего вечера он опустил, а некоторые другие — удачно подчеркнул. Впрочем, Лола, в силу присущей ей подозрительности, выслушала его рассказ с недоверием. Она вообще с крайним недоверием воспринимала все, что касалось Лениных отношений с другими женщинами, особенно если эти женщины — стройные миниатюрные блондинки. К этому типу женщин любвеобильный Маркиз питал особенную слабость.

— И что ты ей собираешься предъявить? поинтересовалась Лола, выслушав историю до конца.

— А, что-нибудь придумаю, — отмахнулся Маркиз, — в конце концов, на что человеку дана интуиция?

— А от меня-то ты чего хочешь?

— Кажется, ты говорила, что у тебя сложились неплохие отношения с секретаршей адвоката?

— С Ксенией? Да, девушка готова за меня в огонь и в воду! Я помогла ей наладить отношения с шефом…

— Так вот, теперь я хочу, чтобы ты использовала эти отношения! Нужно поговорить с Ксенией и попросить ее…

Выслушав Ленин план, Лола надулась, взяла на руки Пу И и проговорила:

— Вот, Пуишечка, как к нам относятся в этом доме! На нас взваливают самую трудную, самую ответственную работу, а в модные рестораны ходят с какими-то совершенно посторонними женщинами…

Пу И недовольно заскулил и вырвался из Лолиных объятий. Время было очень позднее, и, хотя он очень сочувствовал своей хозяйке, он считал, что в такое время древней мексиканской храмовой собаке полагается спокойно спать на мягкой шелковой подушке.

* * *

Секретарша адвоката Гринбаума Ксения Шилохвостикова была на седьмом небе от счастья. Осуществились самые несбыточные ее мечты. Грозный, скандальный и въедливый босс стал за короткое время совершенно другим человеком. Теперь утром она больше не неслась на работу сломя голову, с ужасом сознавая, что все равно опоздает на несколько минут и зловредный шеф уже сидит в кабинете, как сыч, со швейцарскими часами в руках. Теперь Ксению встречал аромат свежезаваренного кофе, который — вы не поверите! — адвокат Гринбаум заваривал по утрам по своему собственному рецепту. Он пил сам и наливал Ксении чашечку, и даже угощал ее домашним печеньем, которое с некоторых пор хранил в ящике стола. Конечно, такое происходило только по утрам, пока не было посетителей, но все же это был огромный прогресс.