– Имеется в виду, что он мне еще не надоел?
– Ну да, конечно!
– Хм… – Кандис потерла подбородок. – Со мной такого еще не бывало. Но, думаю, я заставила бы его остаться.
– Но как?!
– А это уж твое дело.
Кандис наклонилась и похлопала Мелоди по плечу.
– Мое дело – вести наружное наблюдение!
Она подула в манок. Манок звучал, как дятел, проглотивший игрушку с пищалкой.
– Если услышишь этот звук, это будет означать «Выходи немедленно!». Ну, а теперь иди, пока он не уехал!
«Уехал?» – Невидимая куртка стянулась еще туже.
Дверь была увешана колокольчиками, когда Мелоди ее отворила, раздался перезвон. Даже аромат кофе и пончиков не вызвал у нее ни малейшего аппетита. Стойка под дерево, черные с серебром табуреты, пять отдельных кабинок, обтянутых красным кожзамом, – все ожидаемо. Опера «Богема», играющая из музыкального автомата, – несколько менее ожидаемо. Неужели это и есть то самое место, где они с Джексоном поцелуются в последний раз? Переступив порог, Мелоди накинула на голову капюшон толстовки. Это хотя бы отдаленно напоминало объятия…
Посетителей было всего двое: лысеющий мужчина в вельветовом пиджаке и черноволосый мальчик, увлеченно читающий автомобильный журнал. На щеке у мальчика был шрам, он носил футболку с надписью «ПРИВЕТ, Я – РИК!». Мелоди вспотела от ужаса. Джексон уже уехал!
– Столик на одного? – спросила крашенная пергидролем официантка, дыхнув мятной жвачкой. Ее руки со старческими пятнами зависли над стопкой меню.
– Э-э… – промямлила Мелоди. «Ну, и что теперь делать? Вернуться в машину? Ждать? Показать официантке фотографию Джексона? Или, может, фотографию Ди Джея? Спросить, не видела ли она кого-нибудь из них?» Вариантов была куча, но все какие-то бестолковые. «Он же должен был ждать здесь!» – На самом деле я должна была встретиться…
Динь!
Мелоди поспешно проверила свой телефон.
КОМУ: МК
14 окт 21.44
НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЕН: Сядь с Риком.
Она вскинула глаза. Рик опустил журнал и попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и жалкой.
«Он!»
– Я сяду вон с тем мальчиком.
Официантка подмигнула в том смысле, что «Я бы тоже так сделала, будь я помоложе лет на двадцать».
Вблизи не узнать лучистые карие глаза Джексона было невозможно. Но откуда эти черные волосы? И шрам? И автомобильный журнал? И куда он дел очки?
– Постой-ка, – сказала Мелоди, юркнув в кабинку и усевшись рядом с ним. На столе стояли две тарелки: нетронутый кусок чизкейка с печеньками и салатик. – Ты Ди Джей?
– Нет, это я, – ответил Джексон. Ему удалось изменить все, кроме своего ласкового голоса. – Я просто маскируюсь. Ну как, хороший из меня плохой парень вышел?
– Ну, официантке ты нравишься! – сказала Мелоди нарочито жизнерадостным тоном. Она взяла его руку и поднесла к лицу: ей хотелось – нет, ей было необходимо вдохнуть знакомый запах его пальцев, перемазанных восковой пастелью. Но сейчас его руки были испачканы чем-то черным. Краской для волос. И пахло от них мылом из общественного туалета и дешевыми бумажными полотенцами.
– Ну что, как прошли съемки для «Teen Vogue»? – спросил Джексон как ни в чем не бывало.
Мелоди тоже постаралась сделать вид, как будто все нормально.
– Ну, мы с Клео вроде как подружились. Это хорошо. Ко мне вернулся голос, я снова могу петь. Я выступала перед тремя верблюдами – по имени Найлс, Хэмфри и Люксор. И еще тот дядька, Ману, дал мне понять, что моя настоящая мать – женщина по имени Марина.
Джексон отодвинул чизкейк.
– Просто не верится!
– Во что именно?
– Ни во что из перечисленного.
– Ну, уж поверь мне! – сказала Мелоди прежде, чем вдаваться в подробности.
– А у мамы ты про это спрашивала? – спросил Джексон.
Мелоди покачала головой.
– А почему?
– Занята была. Гадала, живой ты или нет.
И отчасти это была правда. Но отчасти Мелоди была просто не готова к такому разговору. Допустим, Ману прав – и что тогда? На глаза у нее навернулись слезы.
– Ты что, правда уезжаешь?
Джексон кивнул и подтянул ее поближе за капюшон толстовки. Они соприкоснулись лбами.
– Сегодня вечером, – вполголоса сказал он. – В Лондон. На частном самолете. Надолго ли – не знаю.
Он помолчал.
– Смерть как неохота ехать!
Слезы наконец пролились. Жгучие и стремительные, они катились по щекам Мелоди и стекали на шею.
Она отстранилась и посмотрела Джексону в глаза.
– А ты не можешь сказать маме, что хочешь остаться? Ты мог бы так и жить, в этом гриме. Перейти в другую школу. Никто бы и не узнал.
– Да пробовал я! Раз сто уже пробовал. Она сказала, что больше об этом слышать не желает. И я обещал об этом не заговаривать в обмен на обещание, что она вытащит сюда тебя.
– Ну, так попробуй еще раз! – потребовала Мелоди, гадая, это ли имела в виду Кандис, говоря «заставить его остаться».
– Хорошо! – внезапно согласился Джексон. Он поднял глаза, встретился с ней взглядом. – Но при одном условии: будь рядом, когда я стану с ней разговаривать.
– Почему?
Джексон чуть заметно улыбнулся.
– Потому что если ей будет так же трудно тебе отказать, как и мне, наш отлет, считай, отменен.
Мелоди ощутила прилив надежды и подалась вперед, чтобы его поцеловать.
– Отлет отменен? О чем это ты?
Девочка поспешно отстранилась.
Госпожа Дж. нависала над ними. Блестящие черные волосы закрывали ее щеки. Губы были явно только что подведены ее фирменной матовой красной помадой.
– Так, ни о чем, – заверил ее Джексон. – Все идет по плану!
– Это хорошо.
Она опустилась на свободное место и оскорбленно уставилась на деревянную плошку с салатом «Айсберг».
– Знаю, я обещала дать вам побыть наедине, но если бы я провела еще секунду в этом туалете, то непременно заразилась бы хантавирусом!
Мелоди улыбнулась, как будто все поняла. Ей часто приходилось так делать, когда она находилась в обществе мамы своего парня, по совместительству суперинтеллектуальной учительницы биологии.
– Ну давай, проси! – шепнул Джексон, ткнув в бок Мелоди.
– Сам проси! – шепнула она в ответ.
– О чем вы хотите меня просить? – осведомилась госпожа Дж., жестом приказывая официантке подать счет. – Надеюсь, не о том, чтобы остаться? Потому что…