– У, ребята, – разочарованно протянул Подметка, почесывая свой огромный нос. – Да вас, я чую, никто даже не проинструктировал… Ну ладно, время есть еще, можно и отдохнуть…
И он уселся прямо в мусорную кучу, на которой стоял. Теперь становилось очевидно, что он все же на несколько лет старше наших героев, хотя этого почти не было заметно из-за слоя грязи, покрывавшей его лицо.
– В общем, сейчас в двух словах расскажу, а подробнее пусть старшие, когда в Норы вернемся. Эта поляна называется Свалка. Сюда вы попали либо по собственной воле в надежде разбогатеть, либо из интернатов за плохое поведение – меня не интересует ни то, ни другое.
Подметка достал из кармана изжеванную зубочистку, принявшись задумчиво ее посасывать. Дети слушали, открыв рты, и понимание медленно накрывало их теплой удушливой волной.
– Сейчас вы пискуны. Пока не достигнете старшего возраста, все, что находите, отдаете пасюкам, – продолжал свою лекцию беззаботный Подметка. – Они за это кормят, одевают и охраняют от всяких напастей. Становитесь старше – переходите в сероспинки, потом в черноспинки, получаете право носить маску, определенный процент найденного оставляете себе… Самые решительные пробиваются в пасюки. Еще есть деньги, которые там, наверху…
Он прервался, красноречиво потыкав пальцем в систему монорельсов, над которой виднелся потолок поляны.
– Как только повзрослеете, все, что вы получили, работая на благо Спасгорода, будет переведено с вашего детского банковского счета на взрослый. Начнут капать проценты. Ну а дальше выбирать вам – либо дождаться окончания контракта и свалить наверх, либо остаться тут в пасюках и наслаждаться жизнью…
– И много таких? – от волнения говоря тихо-тихо, просипел Витька. Он чувствовал, как перехватывает горло, будто от простуды. – Разбогатевших, что в итоге наверх уходит?
– А? – Подметка пожал плечами. – Не очень, насколько я знаю. Были единицы, целые состояния скопили, говорят. Но как наверх забрались и что стало с ними, не знаю – никто потом не слышал ничего. Да и зачем наверх? Если пасюком или черноспинкой стал, блестящей маской обзавелся, никакой верх не нужен – тут жизнь лучше всякого сыра.
И он засмеялся, обнажив крохотные острые зубки.
Вдруг стал серьезен, внимательно оглядев каждого по очереди:
– Но помните, если не работать, будут проблемы…
– Проблемы? – не удержалась перепуганная Настя.
– Ага, проблемы, – с важным видом подтвердил Подметка. – Лентяев и лодырей никто не любит, им крепко достается. Кто-то даже пропадает, да… А еще достается тем, кто приносит мало полезных или вкусных вещей, пока старшие утилизацией занимаются. Поэтому болтать с вами, фырки-пырки, интересно, но пора и за работу…
Он поднялся на ноги, деловито отряхивая штанины от налипшей луковой шелухи.
– В общем, если со мной работать надумали, ищите себе мешки и палки, и вперед! Не отставайте только, а чему надо – научу.
И он тут же полез обратно на гору, что-то насвистывая под свой исполинский нос и высматривая под ногами полезный мусор.
– За ним! – злобно прошептал Витька, первым бросившись вперед. – Вдруг он про Лифты знает?!
Они принялись карабкаться следом за Подметкой, с легкостью перемещавшимся по скользкому и подвижному мусору. Кряхтели, отставали, падая и обдирая руки, но почти у самой вершины догнали.
Отсюда открывался вид на всю поляну – мрачную и однообразную. Повсюду горы, снующие туда-сюда манипуляторы и чинно перемещающиеся контейнеры. Только в центре, где горы были повыше и потолще, к потолку поднимались дымы костров, выдавая наличие поселка.
– Подметка, да погоди ты, не так быстро, – запыхавшись, попросил Витя. – Слушай, а Лифт тут ближайший где? Чтобы наверх подняться?
– Лифт? – хохотнул пацан с огромным носом. – Есть тут несколько, только вам-то зачем? Все равно они наверх никого не поднимают, протокол не тот. Сюда доставить, это с радостью: хоть ребенка, хоть взрослого. А наверх можно даже не пробовать, пока срок контракта не выйдет, да карантин не пройдете. Но об этом я уже рассказывал.
– Что значит, не поднимают наверх? – неподдельно удивился Витька, старавшийся не отставать от собеседника. – Это же Лифты, они людям помогать обязаны!
– Ну вот они и помогают, – покорно согласился Подметка. – Привозят сюда тех, кто по распоряжению Смотрителей или по доброй воле заработать решил. Но наверх вам на них не подняться… Если только на Ворчуне, – задумчиво добавил он, почесывая нос и принюхиваясь. – Есть у нас тут один такой, старый совсем. Когда остальные Лифты на приближение крыс сразу защиту включают и пятки поджаривают, этот только ворчит и ругается. Но хоть не бьет… Хотя, если подумать хорошо, никого он не повезет.
– Лифты поджаривают пятки? – Витька оступился, едва не полетев с гребня горы прямо в яму битого стекла. Он сразу вспомнил утренний разговор с отцом, в котором прозвучало жуткое слово «дезинфекция». Но мысль была настолько кошмарной, что мальчик побоялся даже предположить, что группа быстрого реагирования скоростных Лифтов делает с теми, кто совершает рейды с мусорной поляны. – Врешь ты все! Не может такого быть.
– Ха, еще как может, – вновь оскалил свои зубки Подметка. – Я смотрю, вы совсем избалованные, раз не знаете ничего? Неужто сами сюда попросились? Ой, нет, дай-ка угадаю! Вас сюда родичи отправили, чтобы денег заработать, так?
– Никто нас не отправлял! – не выдержала вдруг Настя, повысив голос. – У нас хорошие родители! Они никогда бы нас сюда не засунули!
Подметка с недоверием хмыкнул, но комментировать не стал, продолжив движение.
– Ну, как знаете, можете не рассказывать… Но к местным порядкам привыкнуть советую поскорее, пока не наказан никто, – уже не так бодро продолжал болтать он, поднимая из мусора разные блестящие предметы и бросая их в мешок за спиной. – Говорят, что за суровые проступки из Главной Норы виноватые и вовсе не возвращаются…
– Ты сказал, крысы? – вдруг вступил в разговор Димка, причем сделал это мягко и вкрадчиво, словно боялся спугнуть Подметку. – Так вы что, и есть?..
– Ну да, фырки-пырки! – ответил ему маленький мусорщик, предугадав вопрос и ничуть не смутившись. – Мы крысы, все верно. И вы теперь тоже крысы. Только маленькие еще, уродливые. – И он улыбнулся, глядя на их крохотные и аккуратные носики. – Вот поживете тут годик-другой, станете как все, так добычу искать гораздо удобнее. Ну а пока с нюхом проблемы, меня держитесь, не дам пропасть.
Дети обреченно переглянулись, понимая, что уже слышали очень похожие слова относительно своей дальнейшей судьбы. Однако открыто обсуждать ситуацию при чужаке (хоть и не особенно враждебном) не решились. А потому только обменялись многозначительными взглядами, которые означали, что они обязательно переговорят, но как только представится подходящая возможность.
– У тебя попить ничего нету? – спросил Димка.