– На обрыве, – удивленно сказала она. – Все ведь знают.
– Знали в твое время, – подколол Никита. – Сейчас отец Тихон серьезно настроил против них местных, если родители поймут, что мы к ним ходили, простой поркой не отделаемся. Обрыв – это хорошо, до него всего минут двадцать лыжней.
За двадцать минут не уложились. Ира не то чтобы совсем забыла, как ходить на лыжах, но несколько раз ноги в непривычно больших валенках выскальзывали из креплений, и она падала в снег. Чтобы выбраться, приходилось снимать и вторую лыжу.
Пока ехали через поселок, погода была более-менее нормальная, но уже на околице ветер вцепился в них, а когда дошли до обрыва – и вовсе рассвирепел.
– Что делать-то? – спросил Никита, поправляя съезжающую ушанку.
– Крикни: «Готов к торгу», можно не очень громко, – ответила Ира. У нее случилось сильнейшее дежавю, хотя ей никогда не приходилось торговаться зимой, а в первый раз лесовики и вовсе нашли ее сами.
– Готов к торгу! – заорал Степан.
Томительное ожидание протянулось на несколько минут, но наконец вдалеке показался представитель лесного народца. Необычайно полный, он шел по насту без лыж, не проваливаясь, но иногда останавливался, пристально осматривал снег перед собой и если был недоволен увиденным, то делал небольшой крюк.
– Ну и время вы выбрали, – недовольно сказал он, подойдя к людям. – Холодно, мерзко, ветер, снег.
Ира с удивлением обнаружила, что лесовик вовсе не толстый – просто он был укутан в несколько слоев шали.
– Мы это… – нерешительно начал Степан. – Торговаться.
– Пусть старшая скажет, – кивнул на Иру лесовик. – Я с ней знаком уже.
Сама девушка была не способна отличить одного лесовика от другого. Невысокие, с мелкими чертами лица, для нее они все казались совершенно одинаковыми.
– Я просто присутствую, – пояснила она. – Торгуются они.
– Дожили! – воскликнул лесовик. – Это же торговля! Интимный процесс! Купить любовь, продать друга, заложить совесть! Если вам нужен пуд сахара, идите в сельпо!
– Не хочешь торговаться – сам иди в сельпо, – одернула его Ира. Ей не очень нравилось само то, что племяши собрались купить что-то у этого пройдохи.
Никита недовольно пихнул ее локтем в бок. Толстая куртка выдержала удар.
– Ну погорячился я, – признал лесовик. – Чего хотите-то?
– Чтобы время текло как везде, – заявил Никита. – У нас, получается, даже школы нормальной нет, Интернета нет, в магазине только то, что сами местные привозят. Мы заперты здесь, а если уедем, то все друзья и родные состарятся и умрут, пока нас не будет.
– Я хочу стать капитаном дальнего плавания! – срывающимся голосом заявил Степан.
Лесовик зловеще усмехнулся:
– Я готов выполнить вашу просьбу. Но это встанет вам очень дорого!
– Сколько? – небрежно поинтересовался Никита, точно он был богат как Крез, а к нему обращался нищий погонщик верблюдов. – У меня есть три тысячи рублей.
По поселковым меркам это считалось неплохими деньгами. Суммой не то чтобы огромной, но существенной. В Белгороде некоторые студенты за вечер могли спустить больше.
– Деньги меня не интересуют. – Представитель лесного народца скрипуче рассмеялся. – Принесите мне младенца.
– Сдурел? – крикнула Ира. – Да я тебя прямо здесь прибью!
И кинулась к лесовику. Он отпрыгнул от нее и побежал прочь, не разбирая дороги, но через два шага провалился в снег – сразу по шею.
Девушка развернула лыжи и, не торопясь, подъехала ближе.
– Вытащите меня немедленно! – потребовал лесовик.
– Мы подождем, пока ты скинешь цену, – сказала Ира. – Скажем, до трех тысяч рублей.
Лесовик скрипнул зубами. Он пытался выбраться из снега, однако наст проваливался под его руками. Было видно, что ему холодно и страшно, однако прошло несколько минут, прежде чем он признался:
– Да не могу я ничего сделать!
– То есть ты блефовал? – поразилась Ира. А ей-то всегда казалось, что мелкие торговцы всесильны.
– Нет! – раздраженно ответил лесовик. – Если бы вы принесли ребенка, то я бы через председателя смог шантажировать вашего монстра, отца Тихона. И у него был бы выбор: или снять заклятие с поселка, спасти ребенка и самому умереть через десять лет – или обречь ребенка неизвестно на что. Ну, тут бы на него весь поселок насел, и он бы все равно снял заклятие. Я б тогда вернул младенца, и все были бы счастливы. Думаешь, нам нравится, что он так нас провел со временем собственной смерти?
Ира пораженно посмотрела на торговца. В его рассуждениях чувствовалась логика мастера интриги.
– Вытащите меня отсюда! – нервно потребовал лесовик.
Степан дернулся вперед, однако Ира задержала его.
– Подождите, – сказала она. – Когда еще лесовик окажется перед вами беспомощный и готовый ответить на все вопросы!
– Вы пожалеете! – грозно завопил торговец, но уверенности в его голосе не было.
– А мы попросим тебя поклясться, что мы не пожалеем о том, что отпустили тебя, – вклинился в разговор Никита. – Иначе не вытащим. Ир, а о чем мы его пытать станем?
– Зачем вам волосы детей? – спросила девушка.
– Ингредиент зелья вечной молодости, – моментально ответил лесовик. – Дальше.
– Первая распашонка младенца?
– Часть амулета от бесплодия, нескольких ниточек достаточно.
– Зимой сюда мужик на джипе приезжал, потом в трусах еле живой выбрался, – вспомнила Ира рассказ водителя «Нивы». – Почему вы с ним так обошлись?
На самом деле она сомневалась не только в том, что джиповод стал жертвой лесовиков, но и в самом факте его существования – давешний собеседник вполне мог выдумать его, пытаясь отговорить ее от поездки в Щучий Лог.
– Чужак же, – недоуменно произнес лесной житель. – С чужаками можно что угодно делать, тут и Тихон возмущаться не будет! Поводили его по кругу, притопили машинку в болоте, четырежды с ним торговались, а потом подвели к мысли, что отделаться от нас он сможет, только если станет пить святую воду, и тогда сварганили для него лужу в виде креста и подкинули бутылку. Это еще что! Как-то к нам геологи целой экспедицией заехали, так они здесь нашли плутоний, инопланетян, сорок восемь аномальных зон, сокровищницу с артефактами дочеловеческих рас, эликсир бессмертия и зелье красоты. Потом все потеряли, потом еще раз нашли, а потом мы их опять догнали, и они все потеряли уже навсегда. А еще был кандидат в Государственную думу по здешнему округу, но его Тихон нам не отдал, после второго захода переговоров отобрал кандидата, скотина…
– Последний вопрос. – На самом деле вопросы у Иры закончились, но отставать так просто ей не хотелось. – Почему вы дали отцу Тихону именно одиннадцать лет?