Ламиад бросает взгляд на раскуроченный обрубок руки.
— Сегодня твой дредноут позволил тебе перенести потрясение лучше, чем мне.
— Без вас. Повелитель. Я бы не смог. Выбраться. Из. Моего. Ящика.
Ламиад смеется.
— Прошу вас. Снабдить меня. Полной тактической. Информацией, — произносит Телемехр.
— Я был там, — говорит Ламиад, указывая на горящие здания на средней дистанции. — В Голофузиконе. Это должна была быть память о нашем будущем, Телемехр. От орбитального удара на всю эту область упал ливень обломков. Большие куски. Они обрушились на всю эту зону, словно метеоритный дождь.
— Я был. Одним. Из них.
Ламиад кивает.
— Вон туда упал целый корабль, — произносит он. — А туда — секция орбитальной платформы, которая ударила, будто шальная атомная бомба. Голофузикон получил прямые попадания. Там не было никакой защиты. Я был ранен. Большинство из остальных присутствовавших погибли от ранений при столкновении, ударного шока и возгорания.
— Это город Нумин, — говорит он, указывая в другую сторону.
Телемехр сканирует очередное громадное пятно высокой температуры. Он сравнивает записанные координаты города и Голофузикона и высчитывает свое местоположение относительно них с точностью до двухсот метров.
— Нет. Информации, — произносит Телемехр. — Нет. Центрального. Командования.
— Нет.
— Вы. Определились. С теорией. Повелитель?
— Я пытаюсь собрать все силы, какие смогу спасти, — отвечает Ламиад. — Затем я намереваюсь нанести ответный удар предателям, сотворившим это.
— Какова. Сила. Вашей. Армии. Сейчас. Повелитель?
— Ты и я, Телемехр.
— Почему?
— Что «почему»? — переспрашивает Ламиад.
— Почему. Наши братья. Обратились. Против. Нас?
— Понятия не имею, друг мой. И почти что боюсь узнать ответ. Боюсь найти в этом ответе искру, от которой вспыхнет наше будущее. Брат против брата. Легион против легиона. Гражданская война, Телемехр. Та беда, о которой Империум даже никогда не задумывался.
— Мы. Не. Изведаем. Страха. Повелитель.
Ламиад снова кивает.
— Я. Ожидаю. Ваших. Приказов. Повелитель.
— Город, — произносит Ламиад. — Нумин. Если мы и должны где-то устроить смертное поле, так это там. Там будет враг.
— Да.
Ламиад разворачивается.
— Что. С вокс. Сигналом. Повелитель?
— Каким вокс-сигналом?
— Кодированным. Сигналом.
— Мой вокс-модуль разбит, Телемехр. Скажи, какой сигнал ты имеешь в виду? Там кто-то есть? Кто-то говорит?
[отметка: 11.40.02]
Огромные защитные створки, вдвое превышающие по высоте рост легионера, с шипением расходятся, втягиваясь в бронированную раму. Следом за ними, словно моргающие веки, открываются внутренние противовзрывные заслонки.
Вспомогательный мостик «Чести Макрагге» открыт. Одна за другой, начиная сразу от правой створки и дальше вокруг помещения, начинают зажигаться консоли и посты мостика, запускающие автоматические циклы активации. Вспомогательное управление обладает встроенными в него резервными параметрами. На данный момент оно свободно от мусорного кода. Шифровальные ключи, закрепленные за наиболее вышестоящими кадрами, дают вспомогательному управлению полномочия воссоединиться с основной служебной и контрольной системой флагмана, чтобы очистить и переписать командные коды и, если это необходимо, получить контроль над кораблем.
Один ключ был у капитана Зедоффа, и он мертв. Другой был у Жиллимана, и он пропал.
Третий у Мария Гейджа.
Он смотрит на капитана Гоммеда и двух высокопоставленных магосов, которых они спасли в ходе боя в трюме. Гоммед помят, его форма задубела от чужой крови. Он пережил гибель своего корабля, «Святости Сараманта», лишь потому, что первый помощник уложил его бесчувственное тело в спасательную капсулу. Он бы предпочел умереть вместе с древним прославленным кораблем.
Гоммед также понимает, что возложенная на него сейчас обязанность столь же важна, сколь и неожиданна. Место Зедоффа у руля «Чести Макрагге» должен занять более квалифицированный и опытный капитан.
— Готовы? — спрашивает Гейдж. В его вопросе нет места «если». Он даже в теории не допускает, что Гоммед откажется от командования. Флот Ультрамара гибнет. Он рассыпан в окрестном пространстве Калта, за ним охотятся, его гонят и расстреливают хищные корабли Семнадцатого и неуправляемая ярость оружейной сети. Нужно что-то делать. Может быть, уже слишком поздно, но, по крайней мере, необходимо попытаться.
— Я готов, магистр ордена, — отзывается Гоммед.
Сопровождаемый Гоммедом, магосами и толпой палубных офицеров с управляющими сервиторами, Гейдж подходит к главной консоли и вставляет последний шифровальный ключ. Его личность запрашивается, проверяется генетическим сканированием и по отпечатку сетчатки, потом сверяются голос и феромоны. Затем Гоммед делает шаг вперед и позволяет записать, сверить и закрепить его биометрические данные.
— Управление у вас, капитан, — произносит магос.
— Управление принято, — отвечает Гоммед. — Начать первичное обслуживание, очистку и переписывание контрольной системы. Три, два, один.
— Очистка выполняется, капитан.
— Подготовить протоколы перехвата, — говорит Гоммед. Он движется к стратегиуму со стремительно возрастающей уверенностью в себе, или, по крайней мере, решимостью не выглядеть дураком. На ходу он начинает указывать влево и вправо, направляя офицеров на их посты. Те поспешно подчиняются, пристегиваясь или же, в случае с магосами и сервиторами, подключаясь.
— Всем быть наготове, — произносит Гоммед. — Всем постам, всем постам. Подтверждаю перехват через три минуты и хочу, чтобы в момент, когда мы оживем, все посты собрали и предоставили всю возможную информацию. Приоритет у двигателей, щитов, орудий и сенсоров.
— В течение двух минут после перезапуска внешние тактические системы стратегиума должны давать полный обзор и быть настроенными, — добавляет Гейдж.
— Пусть это скажет он, — шипит Гейджу Эмпион. — Гоммед знает, что делает. Ему нужно знать, что кресло принадлежит ему.
— А мне нужно знать, как выглядит сражение, — говорит Гейдж. Он не говорит другого: «Мне нужно знать, не жив ли каким-то чудом Жиллиман».
Тиель и его ударный отряд наблюдают за процессом через входной люк, принимая меры предосторожности против возможного нападения. В теории крайне вероятно, что Несущие Слово уже высадились на флагман. Даже если Гоммед поставлен командовать, корабль может на самом деле принадлежать вовсе не им. Тиель испытывает непреодолимое желание направить отделения к основным шлюзам и ангарным палубам.