— За неимением в те годы туалетной бумаги, — вполголоса вставил Леня.
— Что вы сказали? — подозрительно переспросил его Стриженок.
— Я поинтересовался, в каком же музее вы работали.
— Как, разве я вам еще не сказал? — Стриженок приосанился и гордо сообщил:
— В музее истории агитации и пропаганды! Между прочим, я был там старшим научным сотрудником!
— Небось, и кандидатскую степень имели?
— А как же! Я защитил диссертацию на тему «Методика проведения лекций о международном положении в оленеводческих колхозах Крайнего Севера»…
Глаза его подернулись мечтательной дымкой воспоминаний, и он вполголоса добавил:
— Как меня встречали на местах, когда я приезжал для сбора фактических материалов!
Как встречали! Лучший номер в гостинице, обкомовский паек, машина с шофером! Приезжаю в лекторий — стол накрыт, а на столе оленина, красная рыба, моченая брусника…
— Бойцы вспоминают минувшие дни, тихо проговорил Маркиз.
Лола, которая совершенно упарилась в китайской шубе, снова поправила съезжающий на сторону бюст и раздраженно проговорила:
— Нам про вашу моченую оленину не очень интересно. Нам бы лучше адресок вашей жены…
— Вот так относится молодое поколение к истории своей страны! — с пафосом произнес Стриженок. — Вас совершенно не волнует наше прошлое! А адреса Ольги я не знаю, и знать не хочу! Я не желаю даже дышать одним с ней воздухом!
Лола хотела сказать, что тоже не очень хочет дышать одним воздухом с Орестом Францевичем, потому что воздух у него в квартире был на редкость сухой и пыльный от обилия «экспонатов», но решила смолчать, чтобы не настроить против себя раздражительного хозяина.
— Так вы не знаете ее адреса, — огорченно протянул Маркиз. — Выходит, мы зря к вам приехали…
— Адреса не знаю, — подтвердил Стриженок. — А вот телефон, по которому с ней можно связаться, у меня есть. Записывайте.., я не могу допустить, чтобы эта хищница, эта подколодная змея вышла сухой из воды! Найдите ее и добейтесь примерного наказания! Чтобы ей было неповадно…
Стриженок вытащил из ящика, на котором сидел, растрепанную записную книжку в красной обложке с надписью золотом «Участнику тридцать четвертой конференции пропагандистов министерства холодильной промышленности» и раскрыл ее.
— На какую же букву она записана.., бормотал он, переворачивая страницы, — Ах, на "З"…
— Почему на "З"? — полюбопытствовал Леня, приготовившись записывать телефон.
— Потому что змея подколодная! — ответил Стриженок.
— Ну и как тебе такой муж? — спросил Леня, выходя из подъезда.
— Круто! — честно ответила Лола. — Особенно если принять во внимание внешний вид Ольги Федоровны и ее упакованность по полной программе, включая шубу и машину.
— А как художественно мне наврала! — восхитился Маркиз. — Это же надо — такого типа представить директором крупной фирмы!
— А может, у нее теперь другой муж? — с сомнением спросила Лола.
— Вряд ли. Она сказала, что с мужем прожила всю жизнь, и к тому же этот Орест Францевич проболтался, что фактически он со своей женой не разведен.
— Вообще-то ее можно понять, решительно произнесла Лола, — если бы у меня был такой муж, я бы от него тоже ушла!
— Да ты бы за такого никогда не вышла! — с досадой сказал Леня, отпирая многострадальную «тойоту». — И нечего тут проявлять несвоевременную женскую солидарность!
— Нечего затыкать мне рот и командовать! вспыхнула Лола. — И вообще, куда мы теперь денемся на этой развалюхе? До первого перекрестка, где гаишник стоит?
— Это точно, ездить на такой машине нельзя, — вздохнул Леня, — ну, залезай, хоть позвоним, а там уж решим, что делать.
Лола, сверившись с бумажкой, что дал им бывший сотрудник музея, аккуратно набрала номер, послушала немного, в ту же минуту лицо ее как-то странно сморщилось и побледнело. Она отбросила от себя телефон, как будто это была дохлая мышь, и забилась в угол машины.
— Ой! — проговорила она севшим голосом. — Ой-ой-ой… Мамочка!
— Ну что еще такое, — возмутился Маркиз, тебя телефон укусил? Что там ответили?
Лола беззвучно открывала рот, силясь что-то сказать, как щука в сказке про глупого мышонка, но звуки никак не хотели выходить из ее горла.
— Лолка, возьми себя в руки! — воззвал Леня. — Сейчас не время капризничать!
Лола сердито сверкнула глазами и протянула ему трубку, Леня тяжко, вздохнул и снова набрал номер.
Сначала в трубке заиграла какая-то тягучая классическая музыка, потом женский голос приятного тембра проникновенно заговорил:
— Вы позвонили в Бюро ритуальных услуг «Вечный покой». Прежде всего позвольте выразить вам соболезнования по поводу понесенной вами тяжелой утраты! Мы скорбим вместе с вами по утере близкого человека! Но живым — живое, так что не следует отчаиваться и опускать руки! Помните, главное сейчас — это помочь упокоиться вашему родственнику или близкому человеку. И сделать это надо по самому высшему разряду, чтобы ему, наблюдающему за вами оттуда, с небес, не было мучительно стыдно за вас.
— Хм… — кашлянул Леня, и невидимая женщина тут же перестроилась на деловой лад:
— Кто у вас умер? — спросила она нормальным голосом.
— Но я… — Леня несколько растерялся, — я только хотел узнать…
— Наши расценки? — обрадовалась женщина. — И сроки? Тогда вам лучше всего будет приехать к нам и все выяснить на месте.
Дело в том, что сейчас действует весенняя скидка…
— На покойников? — удивился Маркиз.
— На ритуальные услуги, — гораздо суше ответила сотрудница похоронного бюро с поэтическим названием «Вечный покой».
— Но я только хотел узнать, как мне связаться с Ольгой Федоровной Стриженок, брякнул Маркиз.
— Такая у нас не работает! — теперь в голосе сотрудницы не было ничего неземного обычный хамский голос.
— Не может быть! — воскликнул Леня. — Вы точно знаете?
— Абсолютно уверена! — и сотрудница бюро ритуальных услуг бросила трубку.
— Одно из двух, — сказал Леня, спрятав телефон в карман, — либо этот старый блокнот агитатора нам наврал, либо…
— Не может быть, чтобы наврал, — возразила Лола, — при всех его остальных недостатках, он человек кристальной честности, других в музее пропаганды и агитации не держали. И телефон он записал правильно, он только с виду такой дурак, а на самом деле соображает.