От необходимости немедленно отвечать на вопрос Милу избавил довольно громкий звук — бой часов.
Мила вздрогнула. Три часа! Сейчас Мстислав должен принять порцию «Паутины мысли»!
Она отвела глаза от часов и встретила устремленный на нее взгляд Владыки. Возникла долгая пауза, во время которой они смотрели друг на друга, почти не мигая. Взгляд Мстислава был тяжелый и напряженный. Миле казалось, что в этот момент он придумывает, как бы немедленно от нее отделаться. Ему нужно было принимать «Паутину мысли», и, судя по возникшему напряжению, либо он забыл об этом, либо он вовсе не собирался принимать ее, потому что никогда и не делал этого!
Мстислав крепко обхватил подлокотники кресла и выпрямился, словно собирался встать.
Сейчас он скажет, что время приема вышло, подумала Мила. Мышцы ее спины напряглись — она приготовилась подняться с кресла. Оставалось только дождаться, когда Мстислав, сославшись на какие-нибудь срочные дела, попросит ее удалиться. Часы пробили в последний раз и замолчали.
Однако, к величайшему удивлению Милы, вместо того чтобы встать, Мстислав, напротив, слегка расслабился в кресле, поднял руку, небрежным движением открыл ящик стола. Когда его рука вновь появилась над столешницей, Мила увидела в морщинистых старческих пальцах прозрачный флакон с жидкостью, похожей на молоко.
С приоткрытым от удивления ртом Мила наблюдала, как Владыка открыл флакон и одним движением опрокинул в себя его содержимое. Поставив пустой флакон на стол, он вновь обратил свой взор к посетительнице.
— Итак, что же вас привело ко мне, госпожа Рудик? — во второй раз спросил он, и в его голосе она четко различила насмешку, которую уже заметила сегодня в его взгляде, — словно он видел Милу насквозь и на самом деле вовсе не нуждался в ответе на свой вопрос.
Просто потому что знал, зачем она пришла к нему.
* * *
Мила не помнила почти ничего из той ахинеи, которую несла, пытаясь объяснить свой визит. Она буквально сбежала из кабинета Владыки — злая, раздраженная, окончательно запутавшаяся, но абсолютно уверенная, что ее обманули. Она не знала, каким образом совершался обман, но это обстоятельство не сказывалось на ее уверенности.
Направляясь из Менгира в Львиный зев, Мила вспомнила лицо Мстислава, когда он наблюдал за ее уходом. Вежливая озадаченность, тень равнодушного удивления… Притворство! Когда в доме Гурия месяц назад он обвинял ее в убийстве, он не был так вежлив и любезен с ней.
Она бы еще поняла, если бы он сразу же холодно выставил ее за дверь. Но ему зачем-то нужно было разыграть это представление под названием «светская беседа».
Видимо, прохладный воздух стылого из-за постоянных дождей города благоприятно влиял на мыслительный процесс, потому что, уже на подходе к Львиному зеву, Мила вдруг поняла, какую цель преследовал Владыка Мстислав.
Другого объяснения подобному поведению Владыки Мила не находила. На ум приходило только одно — Мстислав хотел, чтобы она увидела, как он принимает «Паутину мысли»!
Опуская рычаг возле входа в Львиный зев, Мила бросила быстрый взгляд на Хранителя меченосцев. Высоко над головой каменного льва с немыслимой скоростью проносились облака, мчась куда-то на север. В их стремительном беге было что-то гнетущее и тревожное. В эту секунду Миле казалось, что Хранитель смотрит прямо на нее. Его взгляд, хмурый и колючий, словно предупреждал о чем-то, но предупреждения Мила не понимала.
Зато она поняла кое-что другое. Она видела своими глазами, как Мстислав выпил жидкость, похожую на молоко и еще — на «Паутину мысли». Одно из двух: либо он действительно принимал это зелье, как и говорил ей на днях Велемир, либо эта жидкость имела лишь внешнее сходство с Паутиной.
Если второе предположение верно, то верны и подозрения Милы насчет того, что Мстислав находится под влиянием Многолика. Но если верно первое предположение… Тогда Миле не оставалось ничего другого, кроме как решить, что Мстислав помогает Многолику по доброй воле, без всякого внушения.
Одно было несомненно — Владыка Мстислав был сегодня так любезен с Милой и не выставил ее за дверь сразу, как увидел, только потому, что хотел продемонстрировать ей, что, как все, без исключения, жители Троллинбурга и Таврики, защищает свое сознание от злонамеренного влияния Многолика с помощью «Паутины мысли».
* * *
На следующий день в перерыве между антропософией и левитацией к Миле подошел незнакомый парень, судя по форме и вышитым на груди буквам, куратор из Белого рога. Он передал, что сразу по окончании уроков ее желает видеть в своем кабинете директор.
С трудом отсидев оставшиеся в этот день занятия, Мила поднялась на четвертый этаж. Войдя по винтовой лестнице в башню Мироздания, она уже знакомой дорогой направилась через лабиринт книжных стеллажей. Мила не ошиблась — Велемир сидел за своим столом и, время от времени макая перо в чернильницу, что-то писал на пергаментном листе. Заметив Милу, Владыка без слов указал ей на стул.
Мила села. Она ожидала, что Велемир сразу же заговорит с ней, но пришлось ждать не меньше десяти минут, пока он работал. К тому времени, как директор наконец опустил перо в чернильницу и свернул пергамент трубкой, Мила уже основательно разволновалась. Не стоило большого труда понять, что Владыка ею недоволен. Мила догадывалась, в чем была причина, и угадала.
— Мне стало известно, что вчера вы встречались с Владыкой Мстиславом, госпожа Рудик. Я не ошибаюсь?
Велемир обратился к ней с официальной приставкой «госпожа» — более чем очевидное указание на то, что он рассержен на нее.
— Нет. — Мила кашлянула, прочищая слегка осипшее горло. — Это правда. Я была вчера на приеме у Владыки Мстислава.
Мила не видела смысла отрицать.
— Вы позволите узнать, какова была цель вашего визита?
Выносить официальный тон Велемира оказалось непросто, но Мила не чувствовала, что в ее поступке было что-то неправильное.
— Я хотела проверить свои подозрения, — упрямо нахмурившись и не глядя на Владыку, произнесла она. — Увидеть своими глазами, будет ли Мстислав пить «Паутину».
Владыка ответил не сразу. Тяжелый и усталый вздох заставил Милу поднять глаза на директора. Строгость в его лице исчезла, освободив место усталости.
— Ну и чего ты добилась этим, Мила? — спросил он.
Собственное имя в устах Велемира словно послужило для Милы толчком.
— Он обманывает всех! — с неожиданной для самой себя горячностью заявила она. — Я не знаю, как… Наверняка эта жидкость вообще не «Паутина мысли»! Просто что-то похожее на вид!..
Владыка поспешно покачал головой, призывая Милу выслушать его.
— Нет, Мила. Нет. Первую порцию «Паутины мысли» Владыка Мстислав принял из рук профессора Шмигаля. Он выпил зелье в присутствии двух свидетелей — Владыки Добролюба и меня. Здесь нет и быть не может никакой ошибки. Владыка Мстислав не находится под влиянием Лукоя Многолика. Все его действия продиктованы исключительно его собственной волей.