Ферлин видел это, и его все устраивало.
Поднявшись на второй этаж, он постучал в одну из дверей, и вскоре к нему вышла хозяйка жилища.
— О, Ферлин, как же давно тебя здесь не было! Соскучился по моему горячему телу, красавчик?
Ферлин едва сдержал вздох. Еще год назад он пару раз навещал эту жрицу любви, но тогда она была очень хороша. А теперь — отвисшая грудь, серая кожа, отекшее лицо. Дешевый алкоголь и просроченные таблетки в качестве дополнительного бонуса сделали свое дело.
— Я дам тебе один ливр, если ты согласишься подыграть мне, Зита…
— Под… играть? Ты хочешь, чтобы я что делала?
Зита повидала разное, о чем свидетельствовали пара шрамов на лбу и щербинка от выбитого зуба, но тут она чего-то не понимала.
— Что-то я не въехала, Ферлин, как ты хочешь, чтобы я сделала?
— Ты должна выйти на улицу и станцевать перед зеленым автомобилем.
— Танец? — не поняла она.
— Танец, Зита, танец. Какой угодно. На полминуты, понимаешь?
— Понимаю. Ты хочешь тиснуть его борсетку, правильно?
— Правильно, — кивнул Ферлин.
— Тогда давай два ливра или бери в долю…
— Хорошо, получишь два ливра.
— Вот это по-нашему, чувак. Подожди здесь, я пойду шорты надену… сексуальные… Без шорт это не танец, правильно?
— Это точно, — согласился Ферлин и проверил револьвер. Барабан крутился, патроны были на месте — самое время для танцев.
88
Скорее всего, «ночная жизнь насекомых», которой она жила, Зиту не устраивала. Иначе как было объяснить этот каскад страсти и общей неудовлетворенности, который она уместила в короткий, секунд на сорок, танец, за время которого Ферлин успел обойти бутылочный «Мюррей» и почти беззвучно забраться на заднее сиденье.
Водитель дернулся было, но Джек схватил его за кадык и ткнул в затылок ствол револьвера.
— Кто это?! — испуганно пискнул несчастный.
— Не шуми, — посоветовал Ферлин, и они вдвоем какое-то время еще наблюдали танец ошалевшей от творческой свободы проститутки, пока она не устала и не подошла к машине.
— Давай деньги, Ферлин!
— Отдай ей, — сказал Ферлин, передав водителю два ливра. Тот беспрекословно высунул руку в открытое окошко, и счастливая Зита убежала в свой гадюшник.
— Сэр, вы Ферлин Кокс? — с трудом проговорил водитель.
— Допустим…
— Тогда я к вам…
— Разумеется, ко мне, иначе бы не волочился хвостом.
— Я могу говорить, сэр?
— Был бы счастлив послушать тебя, приятель, — ответил Ферлин, слегка удивленный такой готовностью.
— Нас сюда прибыла целая команда, сэр, и все только для того, чтобы организовать разговор с нашим командиром.
— Глупость какая. Что мешает вашему командиру лично обратиться ко мне?
— Он сказал, что при встрече вы можете его запросто пристрелить.
— Вот как? Ничего себе заявленьице. И кто же твой командир, приятель?
— Полковник Вольф.
— Никогда о таком не слышал. Хотя…
— Да, сэр, мы с вами можем знать его под разными именами.
— Согласен, скорее всего, это Шепард. Это единственный человек, в которого я мог бы выпустить весь боезапас, ни о чем не спрашивая. Как он выглядит?
— Седой джентльмен лет пятидесяти восьми. Носит шляпу с обвисшими полями.
— Шепард, — сказал Ферлин, и какое-то время они молчали.
— Все действительно так плохо, сэр? Нет никаких шансов даже переговорить? — спросил водитель «Мюррея».
— Не знаю, приятель, — ответил Ферлин, вспоминая свой последний разговор с Шепардом. Ферлин тогда потребовал у него, чтобы ему оплатили операцию по извлечению осколка, но тот лишь посмеялся в ответ, сказав, что у корпорации на дураков денег нет.
«Радуйся тому, что у тебя будет пенсия, придурок. Моя бы воля, отправил бы тебя домой пустым…»
Позже, анализируя слова Шепарда и его интонацию, Ферлин понял, что у его командира не было возможности что-то изменить и он скрывал за этой отчаянной грубостью собственное бессилие.
— Знай, Шепард, если мы когда-нибудь встретимся, я снесу тебе башку, невзирая на последствия.
— Правда? Ну так знай, щенок, что я снесу твою башку еще до того, как ты попытаешься достать пистолет!
Такими были их последние слова перед расставанием, и немудрено, что Шепард не решился появиться перед Ферлином.
— Ну и что ему надо? — спросил Ферлин после паузы.
— Он собирает старую команду. Пара человек из наших были с ним раньше.
— Назови их…
— Лозе и Рауль.
— Как зовут Лозе?
— Рудольф. Он коротко стрижется, но все равно видно, что рыжий.
— Рыжий Лозе… — повторил Ферлин и усмехнулся. — Но я не могу служить, и Шепард это знает.
— Ты про осколок?
— Он вам и это рассказал?
— Ну да… Слушай, ты не мог бы слегка ослабить пальцы? Горло саднит…
— Хорошо, — сказал Ферлин и совсем убрал руку с горла водителя.
— Вот спасибо! — поблагодарил тот. — Он рассказал нам про твой осколок, сказал, что бить тебя нельзя, что можешь загнуться в любой момент… Извини.
— Ничего, что есть, то есть. Поэтому вы и полезли в открытую?
— Ну а что было делать?
— Ладно, скажешь Шепарду, чтобы сегодня часикам к шести один приезжал к моему дому… Стрелять я не буду, очень уж интересно, что он такое придумал, что решил в наши пустоши сунуться… Бывай, камрад!
— До встречи, Ферлин.
89
Покачиваясь на болотных кочках, серый «Мюррей» неспешно двигался в сторону дома Ферлина, а тот, вооружившись своей бронебойной винтовкой, смотрел в прицел, щелкая настройками, чтобы определить — один человек в машине или где-то в багажнике скрывается целая команда.
Как будто это был Шепард. Та же седая шевелюра, только теперь уже почти белая, и, наверное, тот же презрительный излом рта. Для Ферлина все еще оставалось загадкой, с чего вдруг Шепард явился сюда, ведь вояж на провинциальную планету был делом недешевым. А уж путешествие от Ловенбрея до Нура, по мнению Ферлина, и вовсе лишалось всякого смысла.
Машина остановилась у ворот, и Ферлин вышел навстречу гостю. Он сразу решил, что не будет вспоминать старое, ведь времени прошло много, а Шепард ради встречи с ним проделал немалый путь.
Ферлина разбирало любопытство.
— Привет, Кокс… Это и есть твой дом? — спросил Шепард, выходя из машины.