Простая работа — ничего особенного.

Джек вздохнул и проверил висевший на стойке револьвер, который всегда был в кабине. Пустяк, конечно, но с ним как-то спокойнее.

— Внимание, кавалерия! До высадки четыре минуты, — сообщили по радио вертолетчики.

— Джек, ты в норме? — поинтересовался Баркли.

— Да, в порядке, — ответил Джек и вывел на экран диаграммы готовности аппаратуры и вооружения.

«Хорошо бы ракетный ящик приделать…» — подумал он и улыбнулся своей мысли. Ракетная кассета весила сто восемьдесят килограммов, с таким гостинцем уже не побегаешь. Даже семитонные «греи» если и таскали ракеты, то малого калибра.

Неожиданно в эфире зазвучали ругательства, транспорт резко пошел вниз, а затем завибрировал так, что Джек ударился головой о правую стойку. Послышались хлопки, треск рвущегося металла и громкий выкрик:

— Внимание — высадка!

Джек почувствовал, что его «таргар» уже в свободном полете.

Как? Что? Почему?

Разные глупые вопросы замелькали в голове, но тут последовал жестокий удар, от которого, как показалось Джеку, он достал подбородком собственные ботинки. Однако «таргар» выдержал и, взметая песок, помчался вперед на полной подаче, забирая мощность небольшого дизеля и заряженной батареи.

Впереди карабкались наверх оба «грея», а чуть левее их спешно уходил на восток «середняк», оставляя хвост черного дыма.

Теперь все становилось на места, то ли их уже ждали, то ли наобум поставили новую точку и встретили транспорт с четырех стволов. Зенитки до сих пор не могли успокоиться, провожая вертолет шквалом ярко-голубых трассеров.

— Джек, ты как?! — прокричал Баркли.

— В порядке! — ответил Джек.

— У них еще одна позиция!

— Я понял!

Часто защелкала пушка «грея», это работал Баркли, пытаясь достать новую зенитку издалека. Лаховский увел свою машину правее и тоже открыл огонь. Джек видел, как его снаряды молотили по легкобронированному куполу, и ждал, что четыре ствола вот-вот развернутся в их сторону и ударят вдоль склона, но нет, зенитка предпочла скрыться за бронированным колпаком, как будто ее операторы не знали, что, подойди «греи» ближе, они вскроют колпак, как консервную банку.

— Я пошел на свою! — сообщил Лаховский и, взяв еще правее, поспешил в сторону позиции, которую должен был уничтожить.

— Понял! — ответил Баркли, продолжая расстреливать ближайший колпак.

Склон становился более пологим, но «таргар» продолжал вязнуть на взрыхленной «греями» тропе. Джек стал выводить машину на целину, когда с правого фланга по дуге пронеслась тяжелая ракета и ударила в машину Лаховского.

Взрыв был такой силы, что обе опоры оторвало. Одна вонзилась в песок, а другая перелетела через «таргар», забрызгав видеокамеру маслом.

— Джек, фламмеры! — закричал Баркли и наобум полоснул по флангу из малокалиберных пушек.

— Попробую подавить! — ответил Джек и, довернувшись на сорок градусов, погнал машину на фланг, подключив к источникам питания еще и химический картридж.

Давление бешено скакало в гидравлике, раскаленное масло выло в трубках, угрожая разорвать их в клочья, но Джек понимал, что может не успеть и тогда парочка фламмеров разберет их с Баркли на гайки.

Такое уже случалось. Пехотинец кажется беззащитным, пока у него на плече не появятся «рокот» или «крипс». Он здорово рискует, оказавшись против бронированной машины, но если первый выстрел точен, второго не требуется.

— Баркли! Стентон! Кто-нибудь — помогите! — закричал в эфир Лаховский, однако Джек его даже не услышал. Где-то на периферии сознания он отметил удивительный факт, что Лаховский еще жив, однако главным сейчас было первым увидеть фламмеров. И обстрелять. Обычно пехота бежит от лобовой атаки, тут достаточно даже легкой пушки.

Почуяв касание луча дальномера, запела сигнализация. Джек резко взял вправо и понесся под уклон. Где-то сзади снова застучала пушка Баркли. Проскакав метров двадцать, Джек вывернул машину влево и помчался на привставшего над дюной фламмера.

Снова застонала сигнализация, и Джек опять довернул машину вправо. Фламмер выстрелил, но было слишком близко — метров пятьдесят. Ракета не взяла добычу в захват и рванула позади цели, ударив «таргар» в спину плотной взрывной волной.

— Ах ты гад! — закричал Джек, присоединяясь к воплям Лаховского и жестким ругательствам Баркли.

Над дюной поднялся другой фламмер, но Джек был готов — пушка, выстрел! Клочья, дым, песок! Убил или снес амуницию — он не понял, однако тревожное гудение снова предупредило о грозящей опасности. Теперь фламмер целился в него с бетонного парапета зенитки.

Уход вправо, жужжание гидравлики и снова выстрел из пушки. Мимо! Бетонные обломки взлетели на фоне солнца, но силуэт фламмера остался недвижим. Неужели все? Джек невольно представил ухмылку под газозащитной маской фламмера. Возможно, это была его десятая или сотая атака?

Вот силуэт фламмера скрылся в облаке стартового заряда и ракета, сверкнув масляным боком, унеслась куда-то в долину. Мимо! Один-один!

В правый борт ударило несколько пуль и Джек торопливо выстрелил по фламмеру, но того на парапете уже не было. Тогда Джек развернул корпус в сторону источника огня, но и там пехота залегла в щели.

— Подснежники, ответьте Зауберу!

Это была фронтовая диспетчерская. Им хотелось знать, можно ли высылать стритмодули для бомбардировки шустрых в работе блинкеров.

— Подснежники — ответьте!

— Мы в бою!!! — хрипло проорал в эфир Баркли, а Лаховский добавил: — Помогите!

Добравшись до бронированного колпака, Джек двумя выстрелами сбил запор бронестворок, после чего они распались, обнажая незащищенный механизм автоматической зенитки.

30

Джек уже бы готов разбить подачу снарядов и заглушить это злобное гнездо, однако пехота врага не дремала, и снова по броне ударило несколько пуль, а потом: крак-крак! Броню ковырнули бронебойные боеприпасы.

Джек развернул пушку, и пехота сразу унялась, но в этот момент стали закрываться створки. Джеку стала понятна их коварная тактика — пехота отвлекает от зениток, зенитки — от пехоты.

Снова развернувшись к гнезду, он сделал несколько выстрелов по механизмам, затем сорвал со стойки револьвер и, распахнув дверцу, открыл огонь по появившимся из-за дюны пехотинцам.

Стрелял быстро, но прицельно — в незащищенные предплечья. Солдаты падали, извивались от боли и уползали прочь. В барабане оставался еще один патрон, когда мишени закончились. Джек захлопнул дверцу, опустил пушку и вогнал два бронебойных снаряда в патронную подачу. Зенитка вздрогнула, брызнула черной смазкой, а затем полыхнула воспламенившимися зарядами.