Нетрудно прийти к неутешительному выводу, что первые четыре провалились. Нам сейчас не стоит тратить время и силы для представления себе вариантов и условий неудавшихся попыток со второй по четвертую — достаточно представлять себе итоги первой, которой является Земля-один. Допустим, что экзаменационной задачей Смотрящими выбрано одно жесточайшее условие, должное быть выполненным землянами на некоем промежуточном этапе развития. Но оно не выполняется! Что может подразумеваться?
Многим первой на ум придет пресловутая глобальная ядерная война. Однако мы склонны оставить эту Страшную Особу на вторых или даже третьих ролях. В некотором смысле ядерный катаклизм вполне может даже включаться в экзаменационный перечень Смотрящих. Ибо сам по себе внутренний Конфликт вряд ли в чистом виде может быть показателем уровня развития цивилизации, как и ее базовых способностей, скорее это болезнь, коей некоторым цивилизациям приходится переболеть.
Гораздо более весомым является предположение о некой внешней угрозе, с которой Земля-один к определенному моменту просто обязана иметь возможность справиться. И это есть категорическое условие, доказывающее и зрелость, и уровень цивилизации. Например, угроза, относящаяся к области космогонии и астрофизики. Прежде всего — столкновение с небесным телом, неизбежно приводящее к неприемлемым последствиям для цивилизации. Конкретика нам сейчас не нужна, и мифологию разряда «Планеты Нибиру» мы сейчас упоминать не будем. Скорее всего люди на Земле-один вообще еще ничего не знают о грядущей угрозе и обнаружат признаки опасности, допустим, только через пятьдесят лет, точные данные через пятьдесят пять, а реальные меры начнут принимать через шестьдесят три года. Вы понимаете, что все приведенные мной цифры условны. Однако Смотрящие, как допускаем мы, уже сейчас категорически убеждаются, что процесс необратим и мы не успеваем принять всех необходимых мер — исследовательских и научных, технологических и организационных. Мы не умеем к определенному времени оперативно изменять траектории таких небесных тел, как Луна. Но почему они в том убеждены заранее?
Мы не знаем методологий наблюдения и оценок кураторов, но вполне в состоянии предложить свои. И самая главная из них — экономическая. Вы прекрасно знаете, как и почему американцы в свое время свернули знаменитую лунную программу. Крупнейшей и мощнейшей экономике мира, держателю мировой резервной валюты, эта задача оказалась не по средствам! Что уж говорить об остальных государствах…
Увы, все высказанные светилами мировой фантастики двадцатого века идеи и помыслы оказались невыполнимыми. В двадцать первом веке все светлые идеи освоения Дальнего Космоса были похоронены окончательно. И причина одна — это невозможно экономически. Наша цивилизация просто не имеет ресурса, достаточного для постройки самой малой эскадры подобных кораблей. В последние годы все уже понимали, что если и состоится дальний космический полет, то это явится величайшим актом коллективной благотворительности за всю историю человечества. Ни одно государство мира не сможет выделить таких ресурсов, никакие олигархи не расстанутся с такими суммами! Вот таков печальный итог нашего развития. Социализм не смог выжить, не имея системных стимулов и факторов эволюционной саморегуляции, а капитализм не позволил миру создать общечеловеческое богатство, растаскивая прибыль по кошелькам. Оптимальная модель так и не найдена, да ее никто и не ищет.
Таким образом, достаточно экстраполировать общий мировой ВВП и выяснить, будут ли у Земли-один необходимые ресурсы к нужному моменту. Их, в нашем предположении, не находится — и тогда Смотрящие запускают Программу.
«Но ведь они сами в состоянии помешать катастрофе!» — спросите вы, уже представляя возможности Смотрящих. Несомненно, могут. Но они, опираясь, допустим, на предыдущий опыт, уверены, что и сами мы способны справиться с опасностью.
В данном случае эта Большая Угроза является единственным и, несомненно, самым действенным стимулом для диалектического перехода земной цивилизации на другой технологический и социально-политический уровень, с обретением принципиально новых возможностей для освоения пространства. Без такого стимула мы никогда не продвинемся вперед — будем продолжать потреблять и воевать, совершенствовать системы получения удовольствий. Максимум — робко и нерезультативно летать к Луне и Марсу.
И лишь после успешного прохождения такого, или подобного, испытания Земля станет другой, и вполне возможно, что это и есть конечная цель Смотрящих — получить на выходе новый самобытный продукт, новую же Культуру. И этот продукт нужен им настолько, что устроители идут на колоссальные затраты, создавая матричную Землю-два, после чего раз за разом ищут на ней некий вариант-оптимум эволюционно-принудительного развития землян.
Землянам постоянно мешает нечто принципиальное, но, и это уже очевидно, не определимое самостоятельно. И вот тут Смотрящие призывают нам на помощь Программу. Некий Глобальный Тестер с безусловным присутствием в дальнейших вариациях развития земной цивилизации особо регламентированных «эволюционных» процессов.
Что же нам мешает? Политические формации и экономические модели? Вполне может быть, ведь на Земле-один оптимум пока даже не просматривается, все заняты бессмысленным соревнованием без правил и финишной черты. Огромное количество народов и племен, так и не нашедших за тысячелетия общего языка? Может быть, и так. Есть факт: Земля-один так и не стала плавильным котлом стран и народов, мечты фантастов о «Едином Землянине», достойно представляющем нашу планету вовне, лопнули по швам. Весьма прочным, кстати, у многих авторов…
Так или иначе Программа запущена, попытки провалены, Смотрящие работают. А мы должны жить, развиваться, думать и знать, что когда-то нас будет ждать свой Большой Ужас из космоса. Нас будут курировать, пока мы боремся. Вероятно, нам будут помогать до определенного технологического этапа, после чего помощь прекратят, оставив только контроль. При успешном развитии событий, в понимании Смотрящих, конечно, на Земле-два останется, в идеале, одна, а в допустимом варианте — две суперкультуры, одна из которых окажется существенно сильнее. Оба варианта позволят Земле-два иметь огромный мобилизационный ресурс.
— Скажите, профессор, а что будет с Землей-один?
— Скорее всего ничего. На той планете никто и ничего не знает.
Поднявшийся шум не позволил неблагодарным слушателям услышать последние слова профессора Гольдбрейха: «На том, коллеги, разрешите откланяться, спасибо», — эмоции потекли рекой, люди хотели осмыслить услышанное прямо тут, не торопясь расходиться по домам.
А я пошел. Ругаться и спорить мне совершенно не хотелось.
У башни меня опять подцепил Юрка.
— Ну как лекция? Чума!
— Ты издеваешься? — скривился я. — Дай хоть поспать, такое переварить надо. А ты давай полотенчико на гвоздик вешай. И к стрельбам готовься: завтра борцы с драконами с утра к тебе нагрянут, помяни мое слово!
— Да какими там драконами… — уныло молвил Юрец. — Нафантазируют тоже. Но ведь нагрянут, паразиты. Так что, зайдешь ко мне? Чет ты там какие-то вкуснятины, помню, обещал. Или рухнешь на полати?