If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover…
К слову «cover» моя рука уже выводила другие слова:
O, how much more doth beauty beauteous seem
By that sweet ornament which truth doth give!..
Я оторвал руку от блокнота. Надо было прекращать забавы с сонетами Шекспира, а писать простыми словами. Обычным языком.
И я снова задал призраку вопрос, ответ на который мне уже был известен: «Меня зовут Джон, как тебя зовут? Как тебя зовут? Как тебя… Джейн, меня зовут Джейн».
«Ты жива?»
«Конечно, я жива, — отвечала мне моя же рука. — А ты — ты жив?..»
«Жив, — написал я. — Ещё как жив».
Чёрт, я разговариваю с духом. Это была единственная моя мысль на тот момент.
Каждый ответ я получал не сразу, а написав вопрос по три-четыре раза (иногда — больше). И ответ как будто становился частью вопроса, когда я выводил его своей собственной рукой. Таким образом, я получил некоторые отрывочные сведения о Джейн Честертон. Да, именно так звучала девичья фамилия бабушки Селены. Я не думаю, что это как-то связано со знаменитым писателем: фамилия всё-таки не такая уж и редкая.
Джейн родилась в 1898 году и действительно была сестрой-близнецом Маргарет. Умерла она в 1917 году, но от чего, ответа я не получил. В то время как у её сестры был жених, Джейн к моменту своей смерти была одинока и даже не была влюблена. Причём формулировка звучала странно: «не была влюблена ни в одного из достойных». Я допускал мысль о том, что её возлюбленный, к примеру, был негодяем. Это наводило, в свою очередь, на возможность самоубийства.
С Джейн я «беседовал» примерно час, но затем ответы начали «приходить» через один, а потом и вовсе прекратились, точно странный канал между нашими временами истощился. Часть вопросов не вызывала у призрака никакой реакции, некоторые вели к однообразным ответам, точно забитым в память компьютера и выдаваемым в соответствии с программой. Мой разум, всё ещё отказывавшийся верить в происходящее, уцепился за последнюю ниточку, как за спасательный круг. Возможно, это всё-таки был мощный розыгрыш с применением гипноза. Но зачем кому-то и мисс Карпентер в частности разыгрывать меня, да ещё и платить за это?
Вечером я вооружился фонарём и отправился на чердак копаться в документах. Там было и стационарное электрическое освещение, но его катастрофически не хватало: одна тусклая лампочка едва выхватывала из мрака громаду шкафа, а уж шрифта на бумагах совсем не разглядеть. В принципе, я мог перенести несколько стопок вниз и рассматривать их по очереди, но было как-то интереснее сидеть наверху и изучать документы с фонарём. Я будто бы возвращался в детство, когда мы с мальчишками забирались в домик, собственноручно построенный недалеко от отцовской фермы, и играли в подлых шпионов и героических полицейских.
В общем и целом за документами я сидел весь вечер первого дня, весь второй день и половину третьего дня. Не буду вас утомлять перечислением различных бланков, свидетельств о рождениях и браках, судебных повесток. Представители семьи мисс Карпентер были на редкость дотошными людьми и сохраняли абсолютно всё. Пожалуй, вкратце стоит пересказать, какие данные я выудил из моря бюрократических бумажек.
Джейн и Маргарет Честертон родились 18 февраля 1898 года в Рапид-Сити. Бокс Элдера как такового тогда ещё не существовало — лишь несколько отдельных фермерских хозяйств. В 1905 году их отец, Джереми Честертон, откуда-то узнал, что вскоре по району будут вести железнодорожную ветку, и купил достаточно большой участок земли, граничащий с местной речушкой. Двумя годами позже компания Chicago and Northwestern Railroad и в самом деле провела железнодорожную ветку; тут же образовался небольшой городок, получивший своё название благодаря наличию в округе огромного количества ясенелистных клёнов. Земля взлетела в цене, а фермерские хозяйства начали обогащаться благодаря упрощению доставки продуктов и в Рапид-Сити, и в другие крупные города. Сложно сказать, где жила семья Честертонов до 1910 года, но в том году в одном из документов впервые появился дом. Документ свидетельствовал о найме рабочих для его отделки (именно отделки, а не строительства).
Среди документов я нашёл и фотографию близнецов — Джейн и Маргарет были похожи как две капли воды. Я подумал, что фотография на столе в комнате может изображать вовсе не бабушку Селены, а её сестру. Обе девушки были потрясающей красоты. Хотелось снова и снова возвращаться к фотографии, ловить глазами тонкие, изящные черты их лиц. Мне было очень жаль, что они умерли давным-давно и что я не встречал подобных в реальной жизни.
20 августа 1917 года Джейн умерла. Я нашёл свидетельство о смерти. Там было написано, что она захлебнулась в ванной, причиной стал несчастный случай. Больше о Джейн не было ни слова ни в одном из документов. Такое ощущение, что между её рождением и смертью была лишь эта фотография.
Джереми Честертон скончался от сердечного приступа в 1932 году, годом позже умерла и его жена Джиллиан. К тому времени их внучке Фанни Харгривз было уже четырнадцать лет. Муж Маргарет, Саймон Харгривз, переехал жить в дом жены, с тридцать второго года они жили в нём втроём с дочерью. Саймона убили на войне, Фанни выросла, вышла замуж, родила Селену. Ко времени моего приезда в Бокс Элдер все родственники Селены были уже мертвы. Ничего странного в смертях не было — так умирают люди каждый день. Отец Селены, Роберт Карпентер, умер за три года до моего приезда, он пережил Фанни на шесть лет. Единственной загадочной смертью была кончина Джейн.
Не думайте, что я безвылазно сидел на чердаке всё это время. Конечно, я спускался вниз, обедал, беседовал с Селеной, ужинал.
Иногда меня беспокоил рёв самолётов.
«Здесь недалеко аэродром?» — спросил я Селену.
«Да. Военно-воздушная база Элсворт и музей при ней».
Всё-таки нужно будет посетить музей, подумал я.
«Они не слишком беспокоят, — сказала Селена. — Летают себе и летают. К шуму привыкаешь за столько-то лет».
На третий день мне пришла в голову одна мысль.
«Селена, — спросил я, — а не сохранилось ли семейных альбомов с фотографиями? Наверху в шкафу было лишь несколько снимков, и те технического плана…»
Она всплеснула руками.
«Конечно, я совершенно забыла вам их дать».
Альбомы она приволокла из гостиной.
«Здесь все фотографии, начиная с 1875 года и до середины пятидесятых. Более свежие вам нужны?»
«Думаю, нет. Спасибо, Селена».
В тот же день вечером я принял ванну. Она была старинная, а наполнялась от огромного сверкающего начищенной медью бойлера. Правда, тут было и централизованное водоснабжение, но оно, судя по всему, частенько барахлило, и приходилось пользоваться дедовской конструкцией.
Половину третьего дня заняло исследование фотоальбомов. Сёстры Честертон оказались очень похожи на свою мать, хотя её красота была более тяжеловесной, мрачной. Всего в альбомах нашлось семь фотографий сестёр вместе и более двадцати одиночных снимков. Я отличал, кто изображён на фото, по подписи. Лишь на двух была Джейн. По фотографиям Маргарет было видно, как она становится зрелой женщиной, потом у неё на руках появляется ребёнок, потом она начинает стареть. Правда, постареть она толком не успела, остановившись на отметке «сорок два». Джейн же всегда оставалась юной.