– Когда девушка решает добровольно стать твоей женой, она принимает авансом ответственность за возможный отказ. Цена такого отказа – смерть.
– И многие уже расстались с жизнью?
– Никто, – просто ответила она. – Ты ведь здесь в первый раз за много тысяч лет.
– И много вас?
– Двенадцать.
– А старухи и младенцы среди вас есть?
Неожиданно лицо ее раскрылось удивительным цветком улыбки.
– Мы все в возрасте от семнадцати до сорока лет.
– А что происходит с теми, кто взрослеет?
– Они уходят из храма и начинают жить нормальной жизнью.
– И я обязательно должен переспать с каждой из вас?
– Да, – просто сказала она и кивнула головой.
– Я надеюсь, хотя бы не за один день. На вечер у меня обширные планы.
– Сначала я просто хочу, чтобы ты приехал посмотреть на свой дом.
– А разве это не мой дом? – спросил я, обводя вокруг рукой.
Она брезгливо дернула своим округлым плечиком, словно мы сидели в занюханной конуре.
– Если, конечно, хочешь, это будет твоим домом. Но ты еще не видел того, другого…
Я встал.
– Прямо сейчас?
– Через три эан я доставлю тебя в любое место, какое пожелаешь.
– Дах! Хорошо.
Вот таким образом неуемное любопытство и моя беспримерная кобелиная сущность привели меня на борт легкого быстроходного антиграв-глайдера, летящего к храму Бикху. Сзади на небольшом расстоянии следовал «Камарг-21» с охранной оккой. У меня язык не повернулся сказать им, чтобы оставались во дворце. Ничего, пусть ребята проветрятся. Я с удовольствием смотрел на хищно вытянутое тело винтокрылого штурмовика, еще не поступившего на вооружение армии. Это был подарок Ша Камарга – отца изнасилованной девочки.
Рассекая небо под плотными облаками, я с блаженством, временами переходящим в плотское возбуждение, любовался золотоволосой красавицей, уверенно ведущей глайдер. Тут мне в голову пришла еще одна мысль.
– Послушай. А если вдруг будут дети?
– Не вдруг, а обязательно будут! – сказала она, не отрываясь от управления аппаратом. – Мы все готовы к этому.
– Так все-таки…
Она снова улыбнулась.
– Наша конфессия довольно большая и объединяет почти всех наиболее богатых людей планеты. Дети Бога – автоматически потомственные дворяне и желанные женихи для любой девушки.
– Ты так говоришь, будто заранее знаешь пол не родившихся детей! – в который раз за это утро удивился я.
– Тебя это не должно удивлять…
М-да, что тут ответишь?
Проскочив над городом, наша машина некоторое время скользила над предгорьями, пока не влетела в извилистое и глубокое ущелье, на дне которого змеилась широкая автострада. Наконец, впереди показалось величественное здание, стены которого плавно смыкались со стенами ущелья. Перед дворцом, похожим на строения древних ассирийцев, была большая, заполненная машинами и людьми площадка.
Глядя на эту кучу народа, я решил продолжить разговор, но меня прервала жрица. При виде толпы она вынула из зажимов на приборной доске трубку коммуникатора, нащелкала большим пальцем правой руки цифры, поднесла ее к уху и произнесла неожиданно ровным и холодным тоном, каким обычно отдают приказы.
– Лиа, мы на подходе.
Она одним движением вогнала трубку в крепежный узел, чуть не сломав при этом жалобно скрипнувший аппарат. Потом обернулась ко мне и сказала с улыбкой:
– Девочки нас встретят. – И, видимо, желая сгладить впечатление, спросила: – У тебя есть еще какие-то вопросы?
Я вернулся к теме.
– Но что будет с матерями?
– Воспитывать дитя Бога – тяжелый труд и большая ответственность. Те, кому улыбнется удача, проведут остаток жизни, занимаясь этим.
– И никогда больше не выйдут замуж?
– За кого? – совершенно искренне удивилась она.
– Но ведь вы молодые девушки, зачем себя хоронить?
Она озорно улыбнулась, показав чудесные ямочки на щеках.
– О нет, мы вовсе не собираемся, как ты выражаешься, «хоронить себя», но нам вполне хватает светской жизни. Благотворительность, образование… Многие из нас ведут исследовательскую работу в различных областях. Но, насколько я понимаю, тебя интересует секс?
Я кивнул.
– Тут все просто, – сказала она, уверенным движением заводя глайдер на посадку. – Это решает каждая девушка сама. Никто не навязывает ей воздержания.
Легкий толчок, и машина, аккуратно притертая к каменным плитам посадочной площадки, послушно замерла в коридоре из светловолосых меднокожих амазонок, оттеснивших толпу.
Приехали…
Не успели мы выйти из глайдера, как толпа, окружавшая храм, качнулась было к нам. Хлесткая команда заставила девушек ощетиниться шестами, и люди испуганно отпрянули назад.
– Что за девушки? – спросил я мельком.
– Младшие жрицы, – коротко пояснила Захон.
– А их что, я тоже должен ну, того?.. – Она чуть не рассмеялась.
– Нет, это вовсе не обязательно! Но если захочешь…
Захон хитро посмотрела на меня, чуть склонив голову.
– Нет-нет, – торопливо сказал я, памятуя о ждущей меня дюжине.
Сопровождаемый жрицей, я шествовал по направлению к храму, а коридор за нашими спинами уже сомкнулся в каре, не давая подойти близко. Среди толпы были видны лица зевак и ярко блестевшие зрачки объективов телекамер.
Возле одной из них я увидел ту самую женщину, чей невероятно злобный комментарий по поводу моей персоны немало позабавил меня.
Не обращая внимания на толпу, я подошел к высоким, матово поблескивающим дверям, на которых красовался искусно вырезанный в толще металла черный дракон.
Не успев удивиться появлению старого знакомца на дверях этого заведения, я был поражен открывшимся зрелищем. Огромные ворота беззвучно и мягко растворились, пропуская сначала в тонкую, как волосок, а затем все более и более расширяющуюся скважину поток голубого света.
Опоры-арки, подпиравшие стеклянный, удивительно прозрачный потолок, и пол из полированного металла, рассыпали мириады бликов по мозаичным стенам. И озаряли одиннадцать живых статуй в тончайших белых накидках.
Признаюсь, сердце мое замерло, когда я увидел их. Одиннадцать девушек, похожих только в одном: все без исключения были прекрасны.
Движением руки жрица остановила меня и остановилась сама.
– Повелитель, я хочу представить тебе твоих жен. Ри Асто. – Высокая светловолосая девушка со скуластым лицом и немного раскосыми глазами сделала несколько шагов из полукруга и встала на колени в десяти метрах от меня.