— Фелисити, не слушай его! — кричу я.
— А знаешь что, куколка? Мне думается, ты наслаждалась этим. Ты думала: «Уж лучше так, чем оставаться незамеченной всеми», а? Вот что на самом деле скрывает твой страх. Что ты в конце концов осталась нелюбимой. Так?
Фелисити всхлипывает, не в силах произнести ни слова.
— И тебе совсем не хочется жить с этим, да, куколка? Так стыдно. Так болит сердце. Такое пятно на твоей душе, такая грязь. Почему бы тебе не взять вот это лезвие и не покончить со всем?
Фелисити протягивает руку и берет предложенный кинжал.
— Нет! — кричу я, пытаясь броситься к ней, но меня останавливает Маковый воин.
Азрил продолжает нежно, ласково бормотать, обращаясь к Фелисити, — словно мать, баюкающая младенца.
— Вот так, вот так. Покончи с этим. И вся твоя боль исчезнет навсегда.
— Не впускай его в свои мысли! — говорю я Фелисити. — Они используют твои страхи против тебя! Ты должна быть сильной! Будь сильной!
Сила. Упорство. Это снова напоминает мне о словах Нелл Хокинс.
— Фелисити, Нелл говорила, что Маковые воины крадут наши силы. Фелисити, ты и есть наша сила! Ты нам нужна!
Я оказываюсь лицом к лицу с Азрилом и его мертвыми подкрашенными глазами.
— А как насчет твоих страхов, куколка? С чего бы нам начать? Ты ведь не можешь даже помочь собственному отцу!
— Я тебя не слушаю, — говорю я.
Я пытаюсь сосредоточиться, изгнать страх. Но это очень трудно.
Азрил тем временем продолжает:
— Такая сила, и при этом ты не можешь сделать то, что действительно важно для тебя!
Амулет начал светиться, показывая мне, где выход. Я сжимаю его в ладони, тайком направляя на два оставшихся туннеля. Который из них?
Азрил сильно бьет меня по щеке.
— Так ты слушаешь, куколка?
«Не теряй сосредоточения, Джемма…» Я это вообразила или амулет действительно светится? Светится! Свет слабый, но реальный! Он указывает на туннель, что прямо за спиной Азрила. Я нашла выход.
— Мы время от времени навещаем твоего отца, — говорит Азрил.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
Сосредоточение утеряно. Амулет погас.
— Когда он под воздействием наркотика, его ум открыт для нас. Такие игры, такие игры… Мы рассказываем ему о тебе. О твоей матери. Но он слабеет. И мы теряем игрушку.
— Ты оставишь его в покое.
— Да-да. Пока оставлю. Давай поиграем.
— Замри на месте!
Фелисити вспрыгивает на камень, натягивая тетиву лука, прищурив один глаз… Она целится в Азрила, и Маковые воины разражаются карканьем. Губы Фелисити изгибаются в презрительной усмешке, тетива натягивается еще туже…
— Немедленно брось лук, куколка!
Фелисити уточняет прицел.
— Нет.
Усмешка Азрила тает.
— Я сожру тебя прямо живьем.
— Не думаю, черт побери, — сквозь слезы отвечает Фелисити.
Громко каркнув, Азрил бросается к ней. Стрела взлетает в воздух — и вонзается прямо в горло Азрила, как раз над краем кольчуги. Он опускается на колени, а потом падает замертво на пыльный пол. Следует мгновение ошеломленного молчания, а потом вокруг воцаряется ад. Маковые воины визжат и воют от гнева и горя. Терять время нельзя.
— Сюда! — кричу я подругам, несясь к туннелю, указанному мне амулетом.
Девушки мчатся следом за мной, но и Маковые воины — тоже. У нас даже не было возможности прихватить факел. В туннеле темно, как в яме с дегтем, но мы не останавливаемся, хотя и натыкаемся друг на друга; мы чувствуем, как из-под ног шарахаются крысы, и слышим собственное судорожное дыхание… А совсем недалеко за нашими спинами раздается омерзительное карканье воинов, меняющих форму…
— Да где же он? — задыхаясь, вскрикивает Фелисити. — Где этот выход?
Вокруг по-прежнему так темно, что я собственных рук не вижу.
— Я не знаю!
— Джемма! — выдыхает Энн.
Маковые воины уже в туннеле. Я слышу, что они быстро приближаются.
— Не останавливаться! — кричу я.
Туннель делает резкий поворот. И тут я вижу впереди дыру, а за ней — серые клубы тумана. Сделав последний отчаянный рывок, мы выскакиваем в густой влажный воздух, жадно хватаем его ртами… Мы на берегу.
— Вон лодка! — кричит Фелисити.
Лодка там, где мы ее оставили. Энн забирается в нее и хватается за весла, а мы с Фелисити отталкиваем суденышко, по колено войдя в темную воду. А потом с некоторым трудом переваливаемся через борт.
К нам устремляются птицы — огромной черной волной громко хлопающих крыльев и пронзительного крика.
Мы с Энн работаем веслами, борясь с течением, а Фелисити целится из лука в ужасных крылатых тварей. Я закрываю глаза и гребу изо всех сил, слыша пугающее карканье и свист стрел Фелисити, рассекающих воздух.
Что-то ударяется о борт лодки.
— Что это? — спрашивает Энн.
— Не знаю, — говорю я, открывая глаза.
Я оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу.
— Гребите, не останавливайтесь! — приказывает Фелисити, продолжая стрелять.
Птицы падают с неба в воду. Они превращаются в мужчин и тонут.
— Они возвращаются! — кричит Фелисити. — Они уходят!
Мы радостно визжим. И тут весло вырывается из рук Энн. Лодка на что-то налетает с такой силой, что нас всех окатывает водой.
— Что происходит? — испуганно спрашивает Энн.
Лодку встряхивает еще раз, она переворачивается — и мы оказывается в темной воде. Я отплевываюсь, ладонью смахиваю воду с лица.
— Фелисити! Энн! — зову я подруг.
Никто не отвечает. Я кричу громче:
— Фелисити!
— Я здесь, — Фелисити выныривает рядом со мной. — А где Энн?
— Энн! — снова пронзительно кричу я. — Энн!
Ее голубая лента для волос плывет по волнам. Энн исчезла, и все, что мы видим, — это блестящие, словно маслянистые, тела водяных нимф.
— Энн!
Мы зовем ее, пока не теряем голос.
Фелисити ныряет, снова появляется на поверхности воды.
— Похоже, они ее схватили.
Мокрые и дрожащие, мы выбираемся на сушу. Издали мне подмигивают пустые окна собора. Магическое великолепие рассеялось, собор приобрел свой настоящий вид, превратившись в огромные развалины. Я прижимаю голову к коленям, кашляя.
Фелисити плачет.
— Фелисити, — говорю я, кладя ладонь ей на плечо. — Мы ее найдем обязательно. Я обещаю. С ней не будет как…