Он посветил телефоном на холмик. Увидел букет цветов. Цветы были свежие. Семен наклонился и переложил букет в другое место. Посветил на землю под ним. Земля была рыхлая. Скряба вздохнул и запустил в землю пальцы. Шарить пришлось недолго, пальцы почти сразу наткнулись на что-то твердое. Семен извлек из земли небольшой предмет, завернутый в хрустящую полиэтиленовую упаковку от цветов. Скряба развернул упаковку и достал айфон Майкла.
Он нажал пальцем на кнопку. На дисплее зажглась интернет-страничка с электронным почтовым ящиком. Выбрал папку «Входящие». Секунда, другая… Вот и входящие письма. Пять последних – от какого-то Спаса.
Семен открыл последнее письмо и прочел:
Люблинский должен выбыть из игры.
СПАС
Скряба хотел посмотреть следующее письмо, но ошибся клавишей и вместо него открыл окно с перечнем последних телефонных звонков. Брови Семена взлетели, когда он прочел имя абонента, с которым Майкл беседовал перед самой смертью: «Марат Гареев».
– Твою-то мать… – пробормотал Скряба.
И в эту секунду кто-то приставил к его затылку дуло пистолета.
– Спокойно, Семен Иванович, – проговорил у него за спиной неуловимо знакомый мужской голос. – Отдайте мне телефон.
Скряба поднял айфон Майкла. Рука, одетая в перчатку, забрала его.
– Вот так, – произнес голос.
– Откуда вы узнали, что я здесь? – хрипло спросил Семен. – Прослушивали мой телефон?
– Кажется, вам предложили уйти в отставку. Сделайте это, Семен Иванович!
– Вы ехали за мной, верно? Я вас видел.
Мужчина ударил Семена рукоятью пистолета по голове, и тот повалился на могилу, подмяв под себя цветы.
Стас Данилов приехал, когда Маша возилась с кофеваркой. Она достала из шкафчика две чашки, наполнила их черным кофе, и они уселись за кухонный стол.
Стас Данилов был, как всегда, безукоризненно одет (темно-синий костюм, белая рубашка), однако выглядел невыспавшимся и помятым. Под глазами у него пролегли тени, а обычно бодрый и бравый голос звучал необычно тихо.
– Сколько поспал? – спросила Маша.
– Часа три, – ответил Стас.
Маша вздохнула:
– Когда-нибудь эти бабы тебя угробят!
Стас пожал плечами и отпил глоток крепкого кофе.
– Где твои пацаны? – спросил он.
– Митька уехал с дедом на рыбалку. Алешку забрала к себе на недельку бабушка. Только не говори, что я плохая мать.
– Я и не говорю.
– Вот и не говори. – Маша вздохнула. – Я и сама знаю, что плохая.
Она вопросительно посмотрела на Данилова. Он молча пил кофе.
– Чего молчишь? – спросила Маша.
– Ты сказала молчать, я и молчу.
– И даже не скажешь, что я ошибаюсь? Что на самом деле я – клевая мамаша?
– Ты клевая мамаша, – сказал Стас. – Только дома бываешь редко.
Маша несколько секунд смотрела на него, потом отпила кофе и сказала:
– Ладно, давай к делу. Что там с финансовыми делами компании «Парус»?
– Дела аховые. Некий банк «Омега» требует от них выплату в десять миллионов долларов. И грозит в случае неуплаты отнять акции.
– Там все законно?
– Кажется, да. Вот, почитай выписку нашего эксперта.
Стас достал из кармана листок бумаги и протянул Маше. Она взяла, быстро прочитала, кивнула и сказала:
– Ясно.
– Кроме того, недавно они потеряли целый жилой комплекс, – продолжил Стас. – Поговаривают о рейдерском захвате, но Следственный комитет отказал в возбуждении дела. Ну, а у тебя есть что-нибудь интересное?
– Кажется, да. Я просматривала ноутбук Дениса Люблинского.
– И что там?
– Сейчас увидишь.
Маша быстро поднялась, сходила в гостиную и вернулась с серебристым ноутбуком. Поставила его на стол, открыла и нажала на кнопку «пуск».
– Вот, зацени! – сказала она и развернула компьютер экраном к Стасу.
Данилов поставил чашку и, прищурившись, посмотрел на экран.
– Что за фотка? – спросил он.
– Нашла в одной из папок Люблинского. Посмотри внимательнее. Узнаешь кого-нибудь?
Стас вгляделся в лица девушек на снимке.
– Третья слева, – подсказала Маша.
– Это Ольга Князева? – удивленно спросил он. И добавил, хмыкнув: – Как-то она тут странно выглядит. Покрасилась, что ли?
– Ты прочти, что написано снизу.
– «Вручение премий «Новостройский официант года», – прочел Стас удивленно. – Что за бодяга? Какой еще «официант»? И при чем тут Ольга Князева?
– Князева? Князева тут ни при чем.
– Тогда что она делает на фотографии?
Маша вздохнула:
– Стас, по ночам надо спать, а не шляться по кабакам и бабам! Посмотри еще раз на подпись под фотографией. Туда, где перечислены действующие лица – слева направо.
Стас принялся читать, шевеля губами.
– Анна Кац, Лариса Камнева, Елизавета Антипова… Постой… – опешил он и перевел взгляд на Машу. – Ты намекаешь на то, что это не Князева?
– Ты же только что сам прочел – Елизавета Антипова.
– И что все это значит?
– Ох, Стас, если бы я знала!
– Гм… – Данилов поскреб в затылке. – Ну и дела.
– Я звонила полковнику Жуку. Он разрешил мне съездить в Новостройск и во всем разобраться.
– Вот как! – Стас хмыкнул. – Тебя, Маруся, хлебом не корми, дай только за казенный счет попутешествовать. И когда отбываешь?
– Сегодня. А к тебе у меня просьба: потряси еще раз Скрябу и его сотрудников.
– А Князеву?
– Князеву пока не трогай.
– Боишься спугнуть?
Маша улыбнулась:
– Что-то в этом роде. Ты пей кофе-то – остывает.
Ольга разделась, включила воду и встала под душ. Она стояла под горячим, обжигающим душем и до боли натирала себя губкой, стараясь смыть – не столько с кожи, сколько с души – ощущение грязи, которое охватывало ее при одном только воспоминании о Бычке и Красавчике.
Но даже выйдя из душа, она не чувствовала себя чистой.
Путь в комнату проходил через гостиную. Лида сидела возле журнального столика и пила кофе. Увидев Ольгу, она улыбнулась и сказала:
– У меня пицца в морозилке. Хочешь, приготовлю?
– Нет, – сказала Ольга. – Я не голодна.
Она прошла мимо Лиды и направилась в свою комнату, но Лида остановила ее.