Как умирал капитан Висельников, ядром ему оторвало ноги… Он посмотрел на меня уцелевшим голубым глазом и сказал: «Мы разбиты, Ришье. Станис — предатель. Это всегда был Станис. Ах я, дурак старый. Янка? В плену твоя Янка. Криштоф убит. Рибейра… здесь Рибейра, вытаскивал меня… потом его тоже». Вот, умираю, сказал Яким весело, но ты не беспокойся, Ришье… я еще долго буду умирать… успеешь. Послушай сейчас капитана.
Я смотрел на его серое лицо и молчал. Эх вы, профессионалы. Эх вы…
«Сделай, что сможешь, Ришье, — сказал капитан. — Я много попрошу сейчас, но сделай, что сможешь. Ты — сильный, Ришье, я знаю. И умный. И пусть ты спесивый, наглый аристократ, если бы ты знал, как ты достал меня за время похода… Но ты — настоящий. Поэтому иди, пожалуйста, и принимай командование. Адам поможет. Если хочешь, можешь считать это приказом…» «Так точно, мессир капитан», — сказал я.
А потом Вальдар умер. Просто закрыл глаза. А потом умерли еще многие. Потом — Мертвый Герцог. И колья на заднем дворе. А на кольях…
Нет, об этом я точно не буду рассказывать.
— Т-твоя оч-чередь.
Она рассказала. Я выслушал и потер лоб. Если Яким на стороне Элжерона — это страшно. Конечно, если он остался прежним Якимом Рибейрой, бесстрашным рыцарем и великолепным воином…
Твой друг умер, Ришье. Там, на залитой кровью палубе, там, где в ртутных лужах плыло раскаленное солнце.
Якима больше нет.
Финита.
«Вы везете с собой гроб? — написал я. — Потрясающе».
— Ришье! — Лота вскинулась с укором. Ничего, иногда полезно ее позлить.
— Ид-диоты.
Дальнейшей прогулки не получилось. Настроение было испорчено окончательно. Побродив для виду еще немного, посмотрев на фонтан (бронзовый Белый Герцог разрывал пасть худощавому льву — своему извечному противнику — Роланду Дюфайе, наверное), мы вернулись к экипажу. Обратный путь проделали в молчании. День по-прежнему был ясным и небо — безоблачным. Только вот казалось, что у солнца привкус застоявшейся трюмной воды и прелой соломы. Словно я опять заперт в маленькой каморке и ничего не в силах изменить. Ничего. Хоть вой.
— Смотри-ка, Генри, ты выглядишь намного лучше! — Кларисса встретила нас на пороге особняка, лучезарно улыбаясь. — Прогулка явно пошла тебе на пользу. Порозовел, посвежел, как утренняя роза прямо… Хотя бледность тебе к лицу, кузен, к лицу.
Вообще-то Кларисса мне скорее тетя, чем сестра, но я не стал придираться к словам.
— Я з-знаю.
— Фер ждет нас в зеленой гостиной. Ты проводишь туда свою очаровательную кузину, плохой мальчик?
— К-конечно, — сказал я, галантно подставляя руку. Пальцы почти не дрожали. — К-кузина?
Казалось, взгляд Лоты прожжет мне затылок.
Генри
Фер покрутил потертый кожаный стаканчик — неловко, словно никогда не держал в руках ничего подобного. Встряхнул, опрокинул над столом. Деревянные кубики (дешевые и старые) раскатились по белой скатерти.
— Вы знаете, что это?
— Игральные кости, что ж еще, — усмехнулся Корт, разглядывая выпавшие ему «глаза дьявола». — Этим ты хотел нас удивить? Собираешься вместо обычной своей нудятины перекинуться в кости? Камень-Сердце! Отлично! Можешь на меня положиться.
— Никаких игр, Молния, — сказал Фер, не меняя интонации. Он собирал кубики со стола длинными узловатыми пальцами, словно паук, аккуратно выдергивающий мух из паутины. — Сейчас я должен рассказать вам одну важную вещь, но вы не поймете, если не разжевать как следует. Игральные кости — самый наглядный пример. Даже не знаю, что может быть проще… нет, не знаю.
Мы с Кортом переглянулись. Забавный все-таки у нас родственник.
— Итак, я начинаю. Направленное желание или волевое усилие — вот что главное в управлении ДТ. — Фер оглядел присутствующих. Взгляд у него был странный — водянистый и равнодушный, словно он смотрит на вещи, давно ему наскучившие. — Я считаю необходимым…
— Что такое Дэ-Тэ? — прервала Кларисса. Ослиная Задница с досадой поджал губы.
— Считаю необходимым пояснить, — он повысил голос, — что речь пойдет о так называемом Диком Таланте.
Молчание.
— К-как? — Я посмотрел на Лоту. Нет, сестрица не выглядела удивленной.
— Ничего себе! — воскликнула Кларисса. — Так вот зачем нас собрали! А я думала, это легенда…
Фер кивнул:
— Я тоже так думал — до определенного момента. Как ученый, я не склонен верить домыслам и слухам. Но тридцать и более подобных случаев — это много. Это уже не спишешь на совпадения. К несчастью, Дикий Талант — настолько реальная реальность, что ее можно потрогать руками. — Он помолчал. — Да, любезные мои родственники, мы, Древняя кровь, — не единственные, кто обладает Талантами… Талант не врожденный, Талант, который передается от человека к человеку, Талант Талантов, действительно существует. И хаос следует за ним по пятам.
Но что такое Дикий Талант на самом деле? — Кларисса от любопытства вытянула шею. — В чем его сила?
Фер усмехнулся:
— Сейчас объясню, — Он встряхнул стаканчик. — Загадай число. Проверим твою удачу.
— Шесть!
— Пусть будет шесть. Начинаем. — Фер вместо того, чтобы бросить кости разом, сунул пальцы в стаканчик. Выудил игральную кость… Кубик прокатился немного и остановился. — Четыре? Слабо.
— Но… — начала Кларисса. Фер покачал головой.
— Еще не все. Смотри внимательно.
Следующей выпала пятерка. Дальше опять пять, потом три. После каждой неудачи Фер невозмутимо засовывал пальцы в стакан и вытягивал очередной кубик. Бросал. Снова мимо.
Пока наконец не выпала шестерка. Кларисса уставилась на кубик, забыв дышать. Захлопала в ладоши:
— Есть!
Лота насмешливо фыркнула. Корт пожал плечами:
— И что это доказывает, Феррин? Что наша Кларисса не слишком удачлива в кости? Это ты мог и у меня спросить. — Он подмигнул Клариссе. — Верно говорю, красавица?
Фер отставил стаканчик в сторону, блеснул стеклами очков.
— Терпение, Молния, терпение. Сейчас поймешь. Подведем итог: двенадцать раз пришлось бросать кости, чтобы выпала шестерка. А теперь смотрите, что у нас вышло…
Фер составил кубики один к другому. Получилась змейка из чисел:
4 5 53122543 16
— Это то, что мы, образованные люди, называем «ожерельем событий». Словно бусины, нанизанные на проволоку. Неравные промежутки — потому что время появления кубиков в нашем мире различно.
— Распределение же событий в пространстве выглядит так. — Он расставил кости в неровный круг: