Мама смотрит на меня сердито. Видно, как в ее глазах загораются огоньки лазеров.
— Дэмиен Локи. Я не требую, чтобы ты непременно радовался за меня, но ты не можешь помешать мне сделать свой выбор в жизни. Мы с Тейлором счастливы, и он будет твоим отчимом, хочешь ты этого или нет.
— Ты же скрываешь от него факты накануне свадьбы. Думаешь, это правильно?
Лазеры в глазах мамы гаснут. Выражение гнева на лице сменяется хитрой улыбкой.
— А ты рассказал об этом Кэт?
Ну, это не аргумент.
— Кэт не моя подружка. Так что это совсем другой случай.
— Я понимаю, тебе будет нелегко принять все, что на тебя свалилось за последнее время. Перемен произошло много, и в твоей жизни появились новые люди. Но тебе придется смириться с тем, что я не собираюсь прожить остаток жизни в одиночестве и что мы с Тейлором любим друг друга.
— А вы вообще собирались приглашать меня на свадьбу? Или хотели обстряпать это дельце, пока я в отлучке?
— А кто говорил о свадьбе? Он только что сделал предложение — естественно, никаких планов мы еще не строили.
— Ясно, — говорю я, чувствуя некоторое облегчение.
— Тебе пора идти, Дэмиен. Или тебе еще что-нибудь нужно из дома?
— Я не пойду к ним. Гордон хотел убить меня. Этот придурок в плаще пытался…
— Так это же замечательно для суперзлодея, не правда ли? Представь, какой полезный опыт ты получил, — говорит мама, улыбаясь с видом человека, желающего сказать: «Ты еще маленький, а я большая и умная тетя». — Прости, малыш, но я не могу тебя пока принять. Мы с Тейлором…
— Я вижу.
— Работаем над важным научным открытием. Нам нельзя мешать.
— Особенно полузлодеям.
— Нет, дело здесь как раз в супергеройской части. Я не знаю, как подействует на тебя гипнотическое зелье, и не хочу этого знать. Кроме того, я не хочу сейчас ломать голову над тем, как объяснить Тейлору появление буквы «икс» у тебя на пальце. Нам нужно проделать большую работу, а все это будет меня отвлекать.
Мама снова бросает взгляд на кольцо.
— Если уж отвлекаться, то на что-то приятное, — добавляет она с улыбкой, открывая дверь, чтобы выпустить меня из спальни. Мы вместе проходим по гостиной, затем по коридору и останавливаемся у входной двери. Мама наклоняется и обнимает меня. Внезапно обнаруживаю, что перерос ее, но когда это произошло, не помню.
— Будь умником, ладно? И, бога ради, ешь больше, хорошо? Одни ребра.
— Да, хорошо, мам. Как скажешь.
— Да, и еще, Дэмиен. Кое-что. В следующий раз, когда соберешься прийти, позвони, пожалуйста, заранее, ладно?
* * *
Появившись в доме Гордона тем же вечером, я первым делом замечаю растерзанного мистера Вигглса. Очевидно, толстая, лживая стерва, водящая дружбу исключительно с такими же тупицами и не имеющая ни малейших шансов привлечь мужское внимание, разрезала его пополам прямо под маленькой гитарой и оставила на обеденном столе, чтобы я его обнаружил.
В кухню вбегает Алекс в сопровождении троих наиболее крикливых приятелей. Они, не останавливаясь, проносятся мимо, и каждый по очереди хлопает меня по ноге, как при игре в прятки. Но я не обращаю на них внимания. Мне вообще на все наплевать.
Из-за кухонной двери выглядывает Амалия. Увидев меня, она охает и исчезает из поля зрения.
— Детка, — кричит Хелен из другой комнаты, — это Дэмиен пришел? Отец его целый день ищет!
Амалия не отвечает. Она выходит из кухни и смотрит на меня, закусив губу.
— Прости, Дэмиен, — говорит она. — Я думала, что Кролика убил ты, но ошиблась.
Я же практически не замечаю ее появления и того, что она говорит. Взяв в руки остатки мистера Вигглса, я ошеломленно разглядываю их.
— Оказалось, это не ты, а Алекс, — продолжает Амалия, накручивая на палец прядь волос. — Он играл в героев и злодеев и слишком увлекся. Так что, как выяснилось, сердиться нужно было на него, а не на тебя, и я очень, очень…
Я разворачиваюсь и ухожу. Мне плевать на ее объяснения. В другой раз. Она все время видела во мне злодея, которого, естественно, и нужно обвинять во всех грехах. Она не поверила, когда я сказал, что не делал того, что она мне приписала. Так почему я должен верить в то, что она чувствует себя виноватой, осознав ошибку?
Амалия следует за мной тенью, хотя я как раз стараюсь уйти от нее. У входа в спальню Алекса, оглушительно хлопая дверью, топчутся дети во главе с самим Алексом. Хелен снова обращается к Амалии из другой комнаты, требуя, чтобы она сказала, дома я или нет. Я захожу в туалет — единственное место в доме, где я могу уединиться, и захлопываю дверь прямо перед носом Амалии. Не знаю уж, что она собиралась сделать — зайти в туалет вслед за мной, что ли? Закрываю задвижку и, прислонившись спиной к стене, сползаю на покрытый линолеумом пол. Глаза наполняются слезами, и приходится откинуть голову назад, чтобы они не потекли по щекам.
— Дэмиен?! — визгливо взывает ко мне Амалия, колотя кулаками по закрытой двери. Ее голос становится все более удрученным. — Я же попросила прощения!
Мистер Вигглс свое оттанцевал. Она испортила единственную вещь в доме, которая приносила мне хоть какое-то утешение, одну-единственную вещь, принадлежавшую мне в полной мере.
— Ладно, можешь со мной не разговаривать! — продолжает кричать Амалия. — Но это ты, появившись в доме, вел себя как придурок. Если бы ты не был таким противным, я бы тебе поверила, и всего этого не случилось бы.
Да, или если бы она не была такой любительницей навешивать на людей ярлыки.
Раздаются чьи-то шаги, и голос Хелен спрашивает:
— Что здесь происходит?
Амалия снова стучит кулаком в дверь.
— Дэмиен! Ну поговори же со мной. — Я не отвечаю, и она возмущенно фыркает. — Он ведет себя, как нытик. Я попросила прощения, а он со мной не разговаривает.
— Может, он просто не хочет, — предполагает Хелен. — Возможно, стоит уйти и оставить его в покое на какое-то время?
— Мам, я хочу до него достучаться. Я…
— Амалия!
Слышна приглушенная возня, сопровождаемая нечленораздельными восклицаниями, но потом они все-таки уходят. Алекс и его друзья продолжают с шумом носиться по дому, но, если не принимать это во внимание, можно сказать, что за дверью наконец тихо. Прижимаю мистера Вигглса к груди. Раньше я думал, что ничего хуже, чем обнаружить, что твой отец супергерой, быть уже не может, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что приходится переживать сейчас. Пара слезинок скатывается по щеке, когда я роюсь в карманах в поисках телефона.
Кэт берет трубку практически сразу.
— Привет, Дэмиен!
Мы не говорили с того дня, как я сказал, что не хочу возвращаться к прошлому. Поначалу чувствуется, что Кэт нервничает, но спустя какое-то время успокаивается, и я даже улавливаю в ее голосе радость.