— Я понял, что ты имеешь в виду, — важно кивнул старый смотритель.
Он вновь взмахнул рукой, темной и шершавой, как панцирь черепахи.
— Быть может, кто-то из почтенных участников собрания желает задать вопрос или высказать свое мнение? — молвил он, обводя подслеповатыми глазами магистров Огненного Камня и Водяного Камня.
Те в ответ лишь покачали головами. Но старик Олово, великий смотритель дома Негашеной Извести, вытянул морщинистую шею, явно желая что-то сказать.
— Этот лекарь, он сейчас здесь, братья? — раздался его дребезжащий голос. — Мы не можем вынести решение, не выслушав его самого.
Один из молодых магистров распахнул дверь и сделал Чавену знак войти. Лекарь переступил порог, сложив на груди забинтованные руки, наклонив голову и опустив плечи, хотя дверь в палату собраний была одной из немногих в городе, куда большой человек мог войти в полный рост. Чавен сделал несколько шагов и замер, пораженный размерами помещения. К его изумлению добавился испуг, когда он увидел бездну, разверзшуюся у его ног.
— Не пугайся, это всего лишь зеркало, — ободрил друга Чет, по-прежнему стоявший на судном месте.
— Я никогда не видел такого огромного зеркала, — пробормотал Чавен себе под нос. — Оно просто восхитительно! Восхитительно!
— Вы можете сесть, Чет Голубой Кварц, — проскрежетал Сард. — Чавен из Улоса, поднимитесь на судное место. У нас есть вопросы, и мы желаем задать их вам.
Лекарь был так заворожен слюдяным зеркалом, лежащим у его ног, что, казалось, не слышал слов великого смотрителя. Наконец, словно стряхнув с себя оцепенение, он побрел к каменному возвышению и поднялся на него.
Слушая, как Чавен повторяет историю, уже известную всем собравшимся, Чет ощутил легкий укол вины — ведь он скрыл от своего друга некоторые важные обстоятельства. Поскольку лекарь, судя по всему, помешался на зеркалах, Чет счел за благо держать при себе подробности, связанные с зеркалом Кремня. С членами гильдии он тоже не был до конца откровенен и скрыл от них, что пересек залив Бренна и встретился в захваченном городе с представителями победоносного сумеречного народа. Чет по-прежнему не понимал, какие последствия может иметь эта встреча, однако интуиция подсказывала ему, что лучше держать ее в тайне. Если Киноварь и остальные фандерлинги узнают, что он передал сумеречному народу некую вещь, принесенную мальчиком из-за Границы Теней, они наверняка сочтут пребывание Кремня в Городе фандерлингов слишком опасным для всех и недопустимым.
«А если мальчика решат изгнать из города, мне конец, — уныло подумал Чет. — Опал меня со свету сживет. Без своего ненаглядного Кремня она изведется от тоски. Да и я тоже».
— Понимаете ли вы, Чавен Макарос, что навлекаете на наш город гнев правителей Южного Предела? — спросил Известковый Туф, смотритель клана Водяного Камня. — У нас говорят: не все, что приходит сверху, послано богами. — Он смотрел на лекаря сурово. — Ваше вторжение в Город фандерлингов лишний раз подтверждает справедливость этой пословицы.
Даже склонив голову, Чавен возвышался над собравшимися, как храмовая колокольня.
— Милостивые господа, прошу вас учесть, что я был ранен и охвачен лихорадкой, — произнес он. — Отчаяние заставило меня позабыть все политические соображения и искать убежища в доме моего старинного друга Чета Голубой Кварц. Я прошу вас простить мне столь опрометчивое поведение.
— Опрометчивость не является оправданием! — выкрикнул брат Чета Нарост, и некоторые магистры одобрительно загудели.
— Но в тяжелый час человеку свойственно искать помощи у друзей, — изрек Киноварь, и другие магистры закивали в знак согласия.
За время своего недолгого пребывания у власти Хендон Толли уже успел отнять у фандерлингов все дома, расположенные около замка. При этом он держал свои планы в строжайшем секрете и для осуществления их использовал доверенных людей, привезенных из Саммерфильда. Многие жители Города фандерлингов начали опасаться, что останутся без средств к существованию, которыми в последние годы обеспечивала их работа в замке Южного Предела. Вследствие всех этих обстоятельств они относились к нынешним властям без особой симпатии и радовались любой возможности насолить им.
— Кто-нибудь еще желает высказаться? — спросил великий смотритель Сард, когда Галька, магистр дома Известковой Глины, завершил наконец свою длинную речь: он ратовал за осторожность и осмотрительность. — Или мы уже готовы принять решение?
— Великий смотритель, мне кажется, нам предстоит принять не одно, а целых три решения, — подал голос магистр Киноварь. — Во-первых, мы должны решить, заслуживает ли наказания Чет Голубой Кварц, отправившийся в святилище тайн в сопровождении чужака. Во-вторых, заслуживает ли наказания юный Кремень, посетивший святилище тайн без разрешения (хотя, насколько я понимаю, мальчик много дней не встает с одра болезни и тем самым уже сурово наказан). И в-третьих, нам необходимо определить, как поступить с этим джентльменом, лекарем Чавеном Макаросом, который ныне стоит перед нами. А для этого мы должны понять, соответствует ли истине его рассказ о злодеяниях братьев Толли, вознамерившихся уничтожить королевскую семью.
— Благодарим вас, магистр дома Быстрой Ртути, — изрек великий смотритель дома Гнейс. — Вы весьма точно подвели итог всему, что мы здесь услышали. Поскольку вы наиболее осведомлены в обстоятельствах дела, вы можете остаться и наравне с нами, четырьмя смотрителями, принять участие в обсуждении.
Чет немного воспрянул духом. Один из магистров неизменно участвовал в заседаниях смотрителей, дабы помочь им преодолеть разногласия, нередко грозившие завести обсуждение в тупик. На сей раз эта честь выпала Киновари, что позволяло надеяться на благоприятный для Чета вердикт.
Пятеро избранных поднялись — Сард тяжело опирался на руку Киновари — и удалились в палату великих смотрителей. Чету никогда не доводилось там бывать, однако он слышал, что палата поражает роскошью убранства и помимо мягких кушеток там есть даже маленький водопад. Об этом рассказывал Нарост, не упускавший случая подчеркнуть, насколько его положение выше положения брата. Один-единственный раз смотрители позволили Наросту быть пятым участником обсуждения, и вот уже несколько лет это великое событие было у него излюбленной темой для разговоров.
В отсутствие смотрителей все поднялись с мест, чтобы размять ноги и обменяться мнениями. Многие предполагали, что обсуждение будет долгим, и направились в ближайшую таверну пропустить пару стаканчиков. Чет слишком хорошо понимал, что все разговоры вертятся вокруг его драгоценной персоны, и счел за благо держаться от магистров подальше. Он подошел к Чавену, который с угрюмым выражением лица сгорбился на скамье.
— Боюсь, дружище Чет, я приношу тебе одни неприятности, — тяжело вздохнув, сказал лекарь.
— Ерунда, — возразил Чет и попробовал изобразить бодрую улыбку. — В нашей жизни неприятности неизбежны, и искать виноватого — самое бессмысленное занятие. Окажись я в твоем положении, я бы тоже обратился к тебе за помощью и, уверен, не получил бы отказа.