Тебе... но голос Музы темной
Коснется ль слуха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего,
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без привета
Пройдет, не признанное вновь?..
Но если ты узнала звуки
Души приверженной тебе,
О думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе
Твоя печальная пустыня,
Твой образ, звук твоих речей
Одно сокровище, святыня
Для сумрачной души моей... [44]
Щеголев в полемике с Гершензоном детально разработал черновики "Посвящения". Щеголев доказывает, что поэма посвящена М. Волконской. [45]
Попробуем разобраться в "Посвящении", а также его вариантах.
Во-первых, стихотворение начинается с краткой, прерванной фразы:
Тебе... но голос Музы темной Коснется ль слуха твоего? Поймешь ли ты душою скромной Стремленье сердца моего...
Поэт обращается к женщине, но боится, что она не поймет того, что именно к ней эти стихи относятся, что поэма посвящена ей.
Надо сказать, что выражение "голос Музы темной" не может быть понято как "голос неизвестной музы".
"Темный" - у Пушкина значит чаще всего скрытый, непонятный, тайный.
В таком смысле это слово употреблено в варианте Жуковского к "Стихам, сочиненным ночью, во время бессонницы":
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу.
У Жуковского:
Темный твой язык учу. [46]
Ср. послание "Козлову":
Недаром темною стезей
Я проходил пустыню мира.
И дальше в "Посвящении" сразу же идет подтверждение этого смысла сомнение:
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего...
Затем следует строфа, полностью объясняющая, в чем здесь сомнения:
Иль посвящение поэта, Как некогда его любовь [вариант: Как утаенная любовь], [47] Перед тобою без привета Пройдет, не признанное вновь?..
Здесь дело идет прежде всего о том, что некогда любовь поэта была утаенная, непризнанная, при этом, может быть, не столько просто не узнана, сколько не понята, не принята, не распознано ее значение, она оставлена без привета.
Но речь идет здесь не только о непризнанной, оставшейся без привета любви.
Речь идет, быть может, и о том, что прошли непризнанными, без привета, быть может, из-за "темноты", остались непонятыми какие-то поэтические посвящения.
Иль посвящение поэта
[Не будет признано тобою] [48]
Пройдет, не признанное вновь?..
Такими посвящениями могли быть только посвящения с не совсем прямыми обращениями, не совсем явные.
Мы ничего не знаем ни о таких, ни о каких-либо других посвящениях Раевской - М. Волконской.
Такими посвящениями были, как мы видели, посвящения Карамзиной в "Руслане и Людмиле" и "Бахчисарайском фонтане", - видимо, прошедшие не замеченными той, к которой были обращены.
Особенное внимание исследователей привлекли строки: И думай, что во дни разлуки, В моей изменчивой судьбе Твоя печальная пустыня, Твой образ, звук твоих речей Одно сокровище, святыня Одна любовь души моей.
Предположение, что эти стихи были обращены к М. Волконской, стало для П. Е. Щеголева уверенностью, когда он обнаружил в черновиках вариант:
Сибири хладная пустыня, [49]
Однако именно этот вариант убеждает, что это не так. В черновом варианте, по расшифровке Щеголева, у Пушкина написано: *
Что без тебя [свет.] <?> [мiр]
Сибири хладная пустыня.
* П. Е. Щеголев. Пушкин, стр. 188.
Таким образом, не для той, которой посвящены стихи, а напротив, для поэта без нее мир - "Сибири хладная пустыня". Здесь совершенно ясное воспоминание о том, кто и когда был защитницей поэта, когда ему грозила Сибирь, без кого мир был бы для него "Сибири хладною пустыней". [50]
Мысль о декабристах здесь, в этом варианте, может быть, и остается; только это не любовное посвящение жене декабриста. Без Е. А. Карамзиной, отстоявшей, спасшей Пушкина в 1820 г. от Сибири, он был бы в "хладной пустыне Сибири", как теперь декабристы, - таков внутренний смысл этого поэтического образа.
Остается выражение окончательного текста: "Твоя печальная пустыня".
Вскоре после смерти Карамзина, 13 июня 1826 г., семья его в сопровождении Вяземского отправилась в Ревель, где и прожила до весны 1828 г.
Применимо ли выражение "пустыня" по отношению к Ревелю?
Это, конечно, могло и не быть буквальным обозначением места, а поэтическим образом.
Но вот перед нами письма из Ревеля дочери Карамзина, Екатерины Николаевны, а затем и самой Екатерины Андреевны к Тургеневу от 11 августа 1826 г. *
* Архив бр. Тургеневых, вып. 6. Пг., 1921. стр. 39.
E. H. Карамзина пишет: "Наше существование всегда одно и то же, очень уединенное, очень одинокое, очень печальное... Хотя мы всегда довольны своим обиталищем, но оно, однако, иногда причиняет нам немного беспокойства, неизбежного при очень дикой природе. Мы осаждены змеями: они ползают по нашему двору, в нашем саду и недавно еще они задали нам тревогу".
Сама Екатерина Андреевна писала: "Через несколько дней наше общество подвергнется несчастным переменам, причиной которых отъезд дорогого Р[етра]. Тогда мы останемся совсем покинутыми (dans un abandon absolu), ни одна новость не будет доходить до нас... И это состояние оторванности (d'isolation), неизвестности, заброшенности больше подходит к моей душе, чем всякое другое". [51]
Конечно, это ревельское пребывание могло быть названо "печальною пустынею" и даже далекою от жизни и друзей.
Эти же письма объясняют и вариант: "в глуши".
Это письмо могло быть известно Пушкину; более того, мы можем предположить, что до написания "Полтавы" и посвящения к ней он виделся с Екатериною Андреевной. Лето 1828 г., начиная с апреля, она прожила в том же старом "китайском доме", который Пушкин посещал лицеистом.
Между тем у нас имеется сведение, что Пушкин весною 1828 г., вернее летом, посетил Царскосельский лицей. [52]
Трудно предположить, чтобы, посетив лицей, Пушкин не посетил Карамзину, жившую в Царском Селе, в том же "китайском доме", так хорошо ему знакомом.
Тогда строки:
Твоя печальная пустыня,
Твой образ, звук твоих речей
[вариант: Последний звук твоих речей] [53]
- представляют единое воспоминание. Это печальная пустыня ее двухлетней ревельской жизни, рассказ о ней во время последнего свидания.