Звонки не прекращались, и Катя протянула руку к телефону, чтобы высказать Жанне все, что о ней думает.
Но на дисплее высвечивался вовсе не Жаннин номер. Номер был совершенно незнакомый.
От незнакомых номеров Катя всегда ждала каких-нибудь неприятностей. Рабочее настроение все равно было безнадежно испорчено, и она опасливо поднесла трубку к уху.
– Екатерина Андреевна? – проговорил незнакомый женский голос.
– Да… – отозвалась Катя.
Ожидание неприятностей усилилось: этот голос был такой холодный, как будто с ней разговаривал не живой человек, а бездушный автомат.
– Вы должны немедленно вернуть нам это.
– Что – это? – переспросила Катерина. – Кто это звонит? Вы, наверное, ошиблись номером…
Вовсе нет! – незнакомка усмехнулась, но голос от этого нисколько не потеплел. – Ведь вы же – Екатерина Дронова. Так что никакой ошибки. И вам придется немедленно вернуть нам груз.
– Какой груз? Вы можете говорить по-человечески?
– У вас находится то, что вам не принадлежит. И вы должны немедленно это возвратить. Иначе у вас и у вашего мужа будут огромные неприятности.
До Кати начала доходить истина.
– Вы говорите о том чемоданчике? – проговорила она упавшим голосом.
– Вот видите, – оборвала ее собеседница, – вы прекрасно понимаете, о чем речь! Только это нельзя называть в телефонных разговорах! Телефон не обеспечивает секретности!
– Вы хотите сказать, что меня могут подслушивать? – ужаснулась Катерина.
– Вот именно!
– Да кому я нужна…
– Это верно, – в голосе незнакомки снова прозвучала холодная насмешка, – вы никому не нужны, а вот это… очень даже нужно, так что не советую вам играть с нами в кошки-мышки! У вас это не получится! Вы имеете дело с профессионалами! Немедленно отдайте нам груз, если хотите увидеть своего мужа живым! В противном случае вы увидите его только на опознании!
– Где? – в ужасе переспросила Катерина.
– В морге на опознании, – холодно ответила незнакомка. – Или вы думаете, что он в полной безопасности? Не обольщайтесь: у нас длинные руки, и дотянуться до Копенгагена нам ничего не стоит!
– Ва-алик! – простонала Катя, представив своего мужа, профессора Кряквина, на металлическом столе морга, с картонным номерком, привязанным к большому пальцу.
– Но у меня… – проговорила она, кое-как справившись с дрожащим голосом, – но у меня этого нет…
– То есть как – нет? – переспросила незнакомка, и в ее голосе впервые прозвучала какая-то человеческая интонация. Причем Кате показалось, что это был страх.
– Нет! – повторила Катерина. – Вчера вечером на меня напали какие-то двое и… отобрали его!
– Это еще больше осложняет ваше положение! – прошипела Катина собеседница. – На вашем месте я постаралась бы его найти! Причем как можно быстрее! Не нужно глупых отговорок, все равно вам никто не поверит!
Она на секунду замолчала, а потом торопливо проговорила с настороженной интонацией:
– Вот что, дольше говорить я не могу, иначе меня могут запеленговать. Но имейте в виду: у вас только два дня на то, чтобы найти груз! Иначе так и знайте – придется отправиться на опознание!
– Постойте! – вскрикнула Катерина. – Но как же я… где же я… когда же я…
Однако в трубке уже раздавались гудки отбоя.
Катерина бросила телефон на стол и бессильно уронила руки.
Это была катастрофа!
Еще недавно, какой-нибудь час назад… да что час, десять минут назад все было так хорошо! Катерина обдумывала будущее панно, возможно, самую лучшую свою работу, возможно, работу, которая принесет ей долгожданную известность, и на ее горизонте не было ни облачка! А сейчас… сейчас в ее голове не осталось никаких мыслей о творчестве, вообще никаких мыслей, только страх… страх за себя, а самое главное – за мужа!
Она снова представила Валика в морге, и ей стало совсем плохо.
Нужно позвонить ему… предупредить… убедиться, что с ним все в порядке… в конце концов, страшная незнакомка права, Копенгаген вовсе не так далеко, а у Валика есть роуминг…
Дрожащими руками она схватила мобильный телефон. После разговора с загадочной незнакомкой ей трудно было заставить себя прикоснуться к нему, телефон казался ей чем-то страшным, то ли бомбой замедленного действия, то ли свернувшейся клубком гремучей змеей, но страх пришлось преодолеть.
Она набрала номер мужа, но женский голос что-то произнес на незнакомом языке, а потом повторил по-английски, что абонент временно недоступен.
Кате стало еще страшнее.
Может быть, она уже опоздала, и Валик уже лежит на металлическом столе копенгагенского морга? Или там у них не металлические столы, а что-то совсем другое…
От страха у нее тряслись руки, пересохло во рту…
И снова она прибегла к испытанному успокоительному средству: отправилась на кухню.
Ветчина кончилась, в холодильнике засыхал кусок костромского сыра. И масло кончилось. И батон… Она забыла вчера зайти в магазин… То есть вчера продуктов было достаточно… Катя рассердилась на себя – Валику грозит опасность, а она думает о каких-то батонах!
Она нашла в буфете пачку ржаных хлебцев, которые, надо думать, принес в подарок кто-то из подруг, погрызла их в рассеянности, и тут вдруг свершилось чудо – из-за пакетов с гречневой крупой и макаронами показался краешек конфетной коробки. Катерина дернула коробку на себя, рассыпала блинную муку и какие-то бульонные кубики. Коробка была наполовину пуста. Это если смотреть с пессимистической стороны. А если смотреть с точки зрения оптимиста, то коробка была наполовину заполнена шоколадными конфетами с ликером. Катя вспомнила, что ее принесла Ирина месяц назад, когда подруги собрались, чтобы поглядеть Катины работы. Жанка тогда заблажила, что Ирина нарочно закармливает Катьку калориями в то время как нужно посадить ее на зеленый салат и китайскую капусту.
«А чай тоже с китайской капустой пить?» – возмутилась Ирина, ей неприятен был Жаннин командный тон.
И Катя, которая под шумок успела слопать половину конфет, испугалась, что подруги поссорятся, и убрала коробку от греха подальше. И забыла про нее начисто.
– Подальше положишь – поближе возьмешь! – громко сказала она и тут же прикрыла рот рукой.
Ликер высох, конфеты покрылись белым налетом, но все равно Катерине от них здорово полегчало. Она снова смогла думать.
Первое, что пришло ей в голову, – поговорить с подругами. В конце концов, для чего еще нужны друзья, как не для того, чтобы прийти на помощь в трудную минуту?