Уходили, когда народ эмоционально обсуждал выход бойцов Северного альянса из Кабула. Джейн проводила до входной двери.
– Обязательно приходите к нам еще! – пожала она руку Никите. – Вы весь вечер молчали. Вам было скучно? Чем вы занимаетесь?
– Бывший физик, но сейчас возглавляю частную авиакомпанию, – потупился он.
– Это безумно интересно! Почему же вы об этом не рассказали? Вы единственный из нас, кто занимается делом. Ведь мы все только болтаем… у нас работа – болтать, а потом записывать болтовню… Обязательно приходите на Рождество! Мы с мужем будем ужасно рады!
– Откуда у нее такой хороший русский? – спросил Никита во дворе, обметая машину от десятисантиметрового снега.
– Кто-то в генеалогии был русским, язык легко дался, – пояснила Елена, ежась от холода. – Ты не очень разочарован походом?
– Я выглядел как полный мудак. Думаю, ты очень разочарована…
– В основном в своих знакомых. Казалось, что я никому ничего не должна объяснять, оказывается, должна… – сказала она грустно и добавила про себя, что, конечно, сюда надо было брать Геру.
– Сейчас куда? – осторожно спросил Никита.
– Просто отвези меня домой. Я ночью практически не спала, и дочка дома, позвонила, что у нее какие-то проблемы…
– Ясно… – сказал Никита упавшим голосом.
– Кстати, я заказала твой гороскоп. Расскажу подробности, – подлизалась Елена.
– Договорились…
Лида действительно была дома. Горло у нее было замотано шарфом.
– Мать, ты не знаешь симптомов СПИДа? – весело спросила она.
– Первый – это когда опускают материного нового мужчину, – ответила Елена.
– Я? И в мыслях не было… – заканючила Лида и прижалась к Елене. – Ну прости… Я даже не помню, одна ты была или с таким высоким клевым брюнетом!
– Врушка! – поцеловала ее Елена. – Рассказывай, что у тебя.
– Ну, что моя жизнь по сравнению с твоей? Скорости не те! Мужик все тот же! Немножко работаю… Немножко дурака валяю. С девчонками вчера оттянулись по полной программе, у Катьки был день рождения. Скинулись, подарили ей музыкальный центр и стриптизера…
– И почем? – деловито спросила Елена.
– Стриптизер за 200 баксов. Тоже хочешь?
– Сегодня – нет. Но рынок услуг надо знать… Покажи горло. Нет, не тут, под лампу сядь… Шире рот! Боже мой, у нас тут хорошая лакунарная ангина! Как будем решать проблему? Антибиотики или жестокий режим и народные средства?
– Ну, мать, ну я уже совершеннолетняя! – проныла Лида.
– Никто и не спорит. Можешь выбирать и быть избранной в органы государственной власти. Значит, соду, соль, каплю йода на стакан горячей воды и полоскать до посинения. Хорошо?
– Хорошо… Представляешь, Катька стриптизера увидела и говорит: вы бесстыжие, а я – порядочная мать-одиночка. Ты же ее знаешь, но когда Ирка попробовала с ним один танец станцевать… вцепилась в него как бульдог. Представляешь…
– Просто вижу это все в картинках! Иди полоскать и термометр поставь. А я пока приготовлю что-нибудь твое любимое…
…Уходила на работу, когда Лида мирно сопела с невысокой температурой. Разбудила, взяла с нее обещание полоскать горло и открыть дверь вызванному Еленой врачу. Город был по пояс в снегу.
– Не хотите осветить будущее прямое телевыступление президента? – спросил главный, проходя мимо нее в коридоре.
– Нет. Чего там сложного? Любой корреспондент отпишется… – замахала руками Елена.
– Знаете, в чем ваша главная жизненная проблема? – нахмурился главный.
– В чем?
– Вы совершенно не тщеславны… К вашему бы профессионализму еще и тщеславие, я бы видел в вас претендента на мое кресло…
– И отлично! Так бы мы оба не спали спокойно ночами, а так оба спокойно спим! – рассмеялась Елена.
– Да, но вам надо расти…
– Куда? Орговик из меня нулевой, а как журналисту мне расти некуда.
– Как говорил Сальвадор Дали: «Не бойтесь совершенства, вам его не достичь…» – хмыкнул главный.
– Блин, Штаты отправили в Афган первые партии самонаводящихся бомб! – кинулся к ней парень из международного отдела. – Как они наводятся? Куда они наводятся? Как мне хорошо было раньше в автомобильном журнале… Рай! Приходишь на работу, спишь, просыпаешься, только чтоб пообедать и перед уходом выпить…
Елена хотела сесть и прочитать ему информационную лекцию про самонаведение ракет, но было лень. В конце концов, мальчик получает неплохую зарплату.
Позвонил Караванов, ехидно поздравил:
– Ну, с выходом в свет тебя!
– Уже донесли? – ахнула Елена. – У нас в газете отдел новостей менее оперативно работает.
– Так у вас же за деньги, а это – для души!
– Ой, слушай, у Джейн был полный атас! – начала жаловаться Елена. – Все эти козлы, что называется, «с выраженьем на лице, мы сидели на крыльце…» Как им не понравилось, что я пришла с Никитой! Все мужики меня спрашивали голосами классных руководителей: «А где Караванов?» А я голосом двоечницы отвечала: «В прошлом…»
– Формулировку долго дома репетировала? – хмыкнул Караванов.
– Ага, последние несколько лет… Бедного Никитку мочили сладострастно. Беседу вели только о своем о девичьем, так чтоб он не мог вставить ни одного слова. Зато жены просто светились. На каждой было написано: если у этой получилось, значит, и мне может обломиться…
– Можно сказать, воодушевила женскую часть нации, – добродушно подколол Караванов. – Ну, что же делать, если ты уже маркирована как моя жена…
– Маркирована? Так не я первая, не я последняя! Маркировка стирается! А кстати, Джейн позвала нас с Никитой на Рождество! – похвасталась Елена.
– И ты пойдешь?
– Вряд ли! Он ведь глубоко женат и ходит в строгом ошейнике. Его если из ошейника вытаскивать, то в свой сажать… На свободе он жить не умеет, не выживет.
– Классный контингент подбираешь!
– Да ты сам первый раз на свободе! И что? Легко тебе?
– Мне? Жутко тяжело и страшно. Так что и ему посоветуй раньше начинать учиться одному, он же меня моложе… А тебе как одной?
– Ну, у меня, с одной стороны, есть обманка, что Лидка может забежать. Вроде и не одна. Кстати, вчера с ангиной дома свалилась… Сразу чувствую себя молодой и нужной. Конечно, страх одиночества остался. Правда, я им почти не пользовалась…
– А я иногда пользуюсь, – весело ответил Караванов.
– Слушай, а когда прощались, Джейн стала Никиту спрашивать, кто он и что, и страшно удивилась. Все же решили, что он спортсмен или военный. У него такой вид парадного красавца-идиота.
– А ты на нем табличку повесь: новый русский, но «умный, тонкий и говорящий»!