Да ты не трудись, я вполне представляю, что наша Жанночка хотела сказать, — вздохнула Ирина. — Что нам с тобой нечего делать, и от этого мы с жиру бесимся. Выдумали какую-то постороннюю бабу и тратим кучу усилий, чтобы её отыскать. Я это делаю из склонности к детективным расследованиям, и ещё потому, что хочу потом описать все это в очередном детективном романе, а ты — по глупости и легкомыслию. Так она говорила?
— Примерно, — вздохнула в свою очередь Катя, — только выражения употребляла похлеще. И я даже подумала — может, она права. Ну в какой-то степени… Во мне говорит личная обида, а ты страдаешь со мной за компанию…
— Да я вовсе не страдаю, — рассмеялась Ирина, — и вовсе не собираюсь описывать потом в романе историю твоего мужа! Просто я думаю, что если мы раскроем его тайну, то он перестанет молчать на допросах, и адвокат сможет его защитить.
— Ну, тогда едем туда скорее, на этот Канонерский остров!
Ради спасения Валика Катя готова была даже не пить вторую чашку кофе.
Собрались быстро, и в самый последний момент Ирина не смогла устоять перед умоляющими Яшиными глазами и взяла кокера с собой.
Однако на Канонерский остров они не поехали, а поехали на Петроградскую сторону, к Петровскому стадиону, причём Ирина настояла, чтобы передвигаться на общественном транспорте.
— И зачем мы сюда притащились, — ныла Катька, шлёпая по набережной речки Ждановки, — ну, хорошо, конечно, здесь, не так жарко у воды, но мне-то не до отдыха и не до гуляния!
— Как будто мне до гуляния! — рассердилась Ирина. — Не ной, вон даже Яша идёт спокойно!
Они перешли мостик и пошли дальше вдоль набережной. Понемногу каменная облицовка уступила место обычному пологому берегу, заросшему травой, на котором расположились всевозможные лодки. По летнему времени, однако, многие лодки были на плаву — слегка покачивались на лёгкой волне, привязанные к причалу.
— Ой, как интересно! — оживилась Катя. — А я тут никогда не была…
— Это стоянка для частных лодок, — объяснила Ирина, — тут мы и найдём того, кто нам нужен.
Лодки были самые разные — от крошечных неказистых судёнышек до солидных, с каютой и мачтой, почти яхт.
— Настоящие яхты на заливе, — объяснила Ирина, — а тут — так, любители, кто победнее.
Народу, однако, при лодках было не слишком много — утро, рабочий день. Прошёл всклокоченный мужичок с ведром краски. Из одежды на нем были заляпанные той же краской синие тренировочные штаны и тапочки на босу ногу. Этот при деле, поняла Ирина, отрываться ради них не станет. Мужичок зашёл на крошечную деревянную пристань. В углу, отгороженном металлической сеткой, лежали старые буйки, очевидно для них и была предназначена краска. Сидел рядом с буйками такой же мужичок, только и вовсе без штанов, в одних плавках, и глубокомысленно глядел на воду, почёсывая в затылке. На самом проходе на пыльных досках валялась крупная нечёсаная дворняга в позе убитого льва. Поскольку была она совершенно неподвижной, то Яша испуганно попятился и прижался к Ирине.
— Может, она сдохла? — спросила Катя, и тут же пёс, не открывая глаз, издал тихий рык, от которого Яша присел и едва не сделал лужу.
— Мужики! — крикнул с соседней лодки невидимый бас. — У вас штопор есть?
— Щас придём! — оживились трудящиеся люди и рванули с пристани на берег, позабыв про буйки и краску.
Дворняга оживилась, мигом собрала лапы в кучу, встряхнулась, причём в воздух поднялась, туча пыли, как будто выбивали ковёр, и потрусила за мужиками, вывалив на плечо язык, отчего-то весь в крапинках.
— Неужели он тоже выпивает? — невольно спросила Ирина, едва успев убрать с дороги Яшу, чтоб не задавили.
— Кто — Шанхай? — удивился мужичок. — Не, он только закусывает. Но посидеть за компанию всегда готов. Колбаску очень уважает или сало…
Подруги пошли дальше.
— Ирка, — зашептала Катерина, — ты только погляди!
У берега покачивалась красавица лодка. Была она новая, сине-голубая. Загорелый парень в шортах копался в моторе.
— Вот бы на такой покататься, — шептала Катька, — давай к нему обратимся!
— Не надо, — Ирина оттеснила Катю от лодки, — отвезти он, может, и отвезёт, но цену заломит… Нам это не по карману.
Дальше двое смурных работяг конопатили на берегу огромный баркас и даже не взглянули в их сторону.
— Эй, девочки! — крикнул им кудрявый мужчина цыганистого вида. — Вы лодку ищете? Так могу довезти куда нужно!
Ирина скосила глаза на его лодку. Она была неухоженная, в ржавых потёках старой краски. И сам хозяин производил не лучшее впечатление, Ирине очень не понравились его жуликоватые бегающие глазки.
— Постой, куда же ты, рыженькая! — Хозяин лодки правильно угадал в Катерине сомнение.
— Да твоё корыто при первой же волне развалится! — ответила Катька.
И только в самом конце стоянки им улыбнулась удача. Мужчина лет пятидесяти, в очках, с аккуратно подстриженной бородкой клинышком, закончил протирать свою моторку и теперь любовно её оглядывал. В ответ на приветствие он молча скрылся в каюте, чтобы, как выяснилось, надеть старенькую, но чистую футболку, так ему было приличнее разговаривать с дамами. Представился мужчина Борей и охотно согласился отвезти подруг к месту назначения. Он вытащил из каюты карту и обсуждал с Ириной, куда нужно плыть. Катя с Яшей в это время уничтожали тайно взятую Катериной в экспедицию пачку печенья.
— Место это мне знакомое, — говорил Борис, да, мне здесь все места, что на воде, знакомые Только сразу в залив нам выходить не нужно, это и дальше будет, и волна все же может быть. Вас не укачивает?
— Я не знаю, — растерялась Катя, — может быть, Яшу укачивает.
— Тогда поплывём по Неве.
— Ну, Катерина, сон-то мой в руку оказался, — усмехнулась Ирина, — видела я твоего мужа во сне, как он вместо со слоном Неву переплывает…
Немного поторговались, но в цене быстро сошлись, утрамбовали в лодку Катерину с Яшей, потом Ирина отвязала носовой конец так Боря называл толстую длинную верёвку — и ловко прыгнула в лодку, чем заслужила одобрение их капитана. Мотор оказался мощный, лодка ходко шла мимо стадиона и Тучкова моста, потом миновали и Биржевой мост, и вот уже перед ними разлилась Большая Нева.
Погода была отличная, синее небо отражалось в воде, и она казалась бы ослепительно синей, если бы не солнечные блики. Пахло свежестью, хотелось все бросить и плыть навстречу ветру далеко-далеко. Яша радостно лаял на пролетающих чаек. Мотор гудел ровно, все были счастливы.
Справа медленно проплывали красивые дома Университетской набережной.
— Хорошо-то как, — тихонько вздохнула Катя, — в таком городе живём, и так редко на красоту смотрим.