— Я официально предлагаю вам место в моей бригаде, мистер Каминский. Или, может быть, лучше сказать «майор»? Я подняла ваше дело. Шестнадцать лет безупречной службы… звание командира бригады… послужной список из семнадцати подтвержденных воз-Душных побед. Теперь у вас есть шанс снова вернуться в большую игру. Снова летать и сражаться за свой мир. Неужели вы откажетесь?
Каминский поднял свою несгибающуюся руку из пластека:
— Послушайте, командир! Я был признан негодным к летной службе не потому, что не желал сражаться, а вот из-за этой самой чертовой руки. В ВВС Содружества простым летчикам вроде меня не ставят аугметику, а с таким протезом я не смог бы одновременно управиться с дросселем, рычагом управления и активатором орудий. Черт, да вы и сами это знаете не хуже меня, Джагди!
Та кивнула:
— Да, это действительно проблема. Космический Флот мог бы, конечно, предоставить вам подходящий аугметический имплантат, но ведь у нас с вами совсем нет времени. Сейчас уж точно не время, чтобы ложиться на операцию по вживлению имплантата. Вот я и решила поговорить со своими механиками. Они у меня все гении — просто чудо, а не механики! Один предло жил установить спусковой механизм прямо на рычаг дросселя, но потом мы подумали, что так он, наверное, будет мешать пилоту. Затем мистеру Рэкли пришла в голову идея. Он собирается подсоединить систему вооружения самолета к активатору орудий, который будет реагировать на голос. Конечно, я понимаю, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, но ведь вам в любом случае предстоит много тренироваться… Короче говоря, Каминский, теперь можно своим голосом контролировать стрельбу из орудий. Так что ваше увечье больше не является препятствием тому, чтобы встать в ряды боевых летчиков.
Каминский все еще продолжал бессмысленно смотреть на нее.
— Я… — начал было он.
— Обдумайте мое предложение, майор. Если вы решите его отклонить, у меня есть и другие кандидаты, но помните: вы были первым, о ком я подумала.
Тут в дверь постучали.
— Да, войдите!
В комнату заглянул Марквол:
— Командир, можно вас на минуту?
— Сейчас, подожди меня там, — велела Джагди и вновь повернулась к Каминскому. — Если желаете, можете налить себе амасека. Я отойду ненадолго.
Она оставила Августа в комнате для дежурных экипажей и вышла в коридор. Марквол, нахмурившись, бросил взгляд через открытую дверь:
— Что это он у нас здесь делает? А, командир?
— Ему предстоит принять очень важное и трудное решение, Марквол. Ты что-то хотел мне сказать?
— Какой-то парень зашел в наш ангар. Говорит, что знает вас…
— Привет, Джагди! — воскликнул Вилтри.
— Храни меня Император! Вилтри!
Она поспешила ему навстречу и крепко пожала руку. Выглядел он ужасно. Небритый, в грязной и порванной одежде, заметно похудевший.
— Знаешь, Вилтри, уже ведь было вывешено объявление о твоей гибели, — сказала Джагди.
— Так они все мне и говорят. Муниторум отказывается признавать, что я существую.
— Но твой самолет действительно сбили?
— Да, так и было.
— А твой экипаж?
Вилтри лишь покачал головой.
— Сожалею.
— Ко времени, когда я вернулся в Тэду, все уже эвакуировались. В последний момент я успел сесть на баржу, которая и привезла меня сюда.
— А где сейчас остальные пилоты звена «Ореол»?
Вилтри пожал плечами:
— Не знаю. В очереди за продуктовыми пайками я разговорился с одним летчиком из экипажа Космического Флота, и он мне сказал, что как раз здесь разместилось какое-то подразделение с Фантина. Вот я и пришел, чтобы увидеть все своими глазами. Не буду при творяться, что не был разочарован, когда увидел вас, а не «Ореол», но встретить земляков все равно приятно.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Честно говоря, точно не знаю, — признался Вилтри. — Даже если мне удастся узнать, где именно на этом театре военных действий сейчас располагается «Ореол», у меня все равно мало шансов воссоединиться с ними. До тех пор пока Муниторум не признал мое существование, у меня нет права на свободу передвижения, чтобы я мог добраться до них. Похоже, я здесь… крепко застрял.
— Совсем не обязательно, — возразила Джагди. — Хочешь снова летать?
— Ну да. Если бы у меня была такая возможность…
— Ты нам подходишь. Ты ведь и на «Громовых стрелах» летал, не правда ли?
— Да, летал… А что, собственно, ты задумала, Бри?
День 268
Остров Люцерна. Местная ВБ, 07.30
Безоблачное небо над пустыней. Солнечный день, прекрасные условия для полета. Правда, небольшой встречный ветер. Каминский открыл дроссель, и большой, грозного вида имперский истребитель легко взмыл над бескрайними дюнами.
«Ирония судьбы», — подумал Каминский. Условия были почти такие же, как тогда… в тот день, когда он последний раз вылетел на задание.
— Возьмите курс четыре-один-шесть, — донеслось из вокса.
— Вас понял, ведущий, — откликнулся Август.
— И поглядывайте на свой ауспекс. Там наверху, справа от экрана, есть круглый регулятор. Если наблюдаемые объекты будут сливаться, можете, вращая его, увеличить разрешение.
— Все понял, спасибо.
Каминский легонько толкнул рычаг, надавливая руль направления. Отличная управляемость. «Громовая стрела» оказалась такой, какой он ее себе и представлял.
— Обнаружены самолеты противника! На десять часов! — неожиданно заверещал вокс.
Каминский оглянулся по сторонам и увидел лишь одну вспышку на экране ауспекса. Визуально пока ни чего не просматривалось… Хотя нет, вот он! Солнечный луч, отраженный от металлической поверхности, ярко блеснул где-то высоко в небе.
Пилот начал снова набирать высоту. «Летучая мышь» мгновенно скользнула вниз, легко выходя из крутого пике. Каминский думал, что он отлично проследил этот перехват, но вражеский самолет вдруг как-то сразу оказался под его машиной.
— Уходи! Резко в сторону — или тебе конец!
— Я стараюсь! — отозвался Каминский.
Он заложил судорожный вираж влево, но противник тут же оказался у него на хвосте. И как только, черт возьми, у него это получается?!
— В сторону! Отрывайся!
Зазвучал тревожный сигнал системы слежения. Теперь он был захвачен в прицел…
— Святой Трон! — вскричал Август и, рванувшись в сторону, в последний раз попробовал оторваться.
«Летучая мышь» открыла огонь.
Ужасный взрыв разнес на части «Громовую стрелу» Каминского.