— Спасибо тебе. И тебе, — ответила Долл, призвав весь свой актерский талант для изображения самых искренних чувств.
«Вот чертовы актрисы, — подумала она, — иногда они так перебарщивают! Уже завтра они будут меня ненавидеть, но сейчас я — одна из них, ровня им».
От этого Долл почувствовала себя лучше и ощутила, как к глазам подступают слезы. Она взяла свои лук и стрелы и последовала за партнершами к сцене, а когда обернулась, то ни Катона, ни де Тонгфора видно не было.
По словам Дрю Блюэтта, дворцовые ворота были закрыты плотнее трусиков весталки. Аптил нашел себе дело, размышляя о столь красочном описании, когда усталое трио добралось до переднего края толпы у будки привратника. Под лампами, облепленными мотыльками, отряд солдат угрожающе рычал: «Пошли прочь!» — собравшейся куче народу. Сквозь тяжелые створки просачивались звуки смеха, музыки и сотен голосов.
Исход в Ричмонд и Шин принес с собой ватаги попрошаек. Они шаркали в толпе, с надеждой позвякивая своими деревянными кружками с хлопающей крышкой. Правда, к огромному аборигену никто подходить не осмеливался.
Дрю и Агнью, активно работая локтями, прошли мимо мула, тащившего целую семью на просевшей повозке.
— Но у меня приглашение! — жаловался потрепанный бедняга, ведущий животное под уздцы.
Стражники попросили предъявить документ.
— Его потеряли на почте… — начал мужчина с надеждой.
Дрю подошел к капитану стражи, который фигурой походил на грушу, а лицом, видневшимся из-под плохо сидящего шлема-шишака, — на загнанного в угол горностая.
— А у тебя какая история? — спросил он, положив руку на рукоятку меча.
Массивный солдат рядом с ним, судя по виду, легко мог бы выжать вес фунтов двести, ибо иначе стрельнуть из своего лука ему бы не удалось — из лука высотой больше Агнью.
— Нет истории. Просто впустите нас. Это настолько важно, что вам знать необязательно.
— Слышали и такое, — ответил солдат. — Отвалите.
— Действительно, — сказал Дрю, — я не могу повлиять на ваше решение…
— Конечно не можешь. Ронард?
Лучник вытащил стрелу длиной с хороший меч.
— Но мне нужно поговорить с кардиналом Вулли, — настаивал Блюэтт. — По распоряжению Секретной Службы.
Он показал свое кольцо капитану.
— Из коробки с печеньем вынул, да? — засмеялся тот.
Тетива рядом с ним натянулась.
Дрю повернулся к Агнью и Аптилу, сказав:
— Извините. Я совсем растерял влияние при дворе. Если мы станем убеждать этого кретина, то проторчим здесь до самого утра.
— И что теперь? — спросил слуга.
— Можно их вырубить, — предложил австралиец.
Англичане быстро утащили его за угол дворцовой стены.
— Это же была лишь идея, — с несчастным видом объяснил Аптил, стоя в тени каменной опоры.
— Сюда, — решил Дрю. — Когда все варианты провалились, то всегда найдется еще один.
В ботинках Джузеппе Джузеппо сейчас было больше мозолей, чем ног. Он сидел на камне с надписью: «Лондон — 14 миль» — и тер свои покрытые волдырями пятки. На холмы снизошла пастельного цвета ночь с красивыми звездами. Становилось холодно, и прозрачность воздуха нарушалась с каждым туманным выдохом ученого.
Именно в этот момент на дороге показался мальчик, ведущий кобылу. Бледный ребенок, не больше девяти лет от роду, с мокрым носом, тянул за поводья огромную лошадь с бородатыми копытами.
— Дитя, — мягко произнес Джузеппе, вставая на больные ноги и прекрасно понимая, насколько неказисто выглядит.
— Хиф! — резко втянул воздух перепуганный мальчик.
Лошадь же, явно понимая в жизни больше, лениво пошла вперед и принялась ласково обнюхивать истрепанные рюши на воротнике итальянца.
— Сколько ты хочешь за лошадь? — спросил Джузеппе.
— А она не продается.
— Откуда ты ее ведешь?
— С ры… Вот черт! — ответил парень.
Ученый улыбнулся.
— Значит, она все-таки продается? — спросил он, стягивая кольцо с пальца. То было обручальное кольцо из чистого золота, и Джузеппе тяжело вздохнул, вспомнив свою дорогую Элоизу, умершую три года назад. — Хватит? — спросил он, отдавая кольцо.
Мальчик взял его, укусил, потер, понюхал и облизнул.
— Это же не настоящее золото, — сделал он вывод.
— Почему это? Я его трансмутировал своими собственными руками! — возмутился Джузеппе. — Так лошадь-то отдашь?
Паренек медленно передал поводья. Кобыла приняла невероятно довольный вид, словно знала, насколько возросла ее ценность.
Джузеппе взял поводья и аккуратно влез ей на спину.
— Моя мама предупреждала о тебе.
— Неужели?
— Ты — дьявол, который появляется на дороге, как зайдет солнце, и предлагает смертным сделку в обмен на душу.
Итальянец покачал головой, смеясь:
— Но я же заплатил тебе. И никаких душ в уговоре не было. Кольцо за лошадь. Ты и твоя мама можете спать спокойно.
— Мм… — промямлил мальчик.
— Спасибо, — сказал Джузеппе, натягивая поводья.
— Так ты не дьявол? — спросил ребенок.
— Нет, я — Джузеппе, — ответил итальянец, исчезая во тьме.
Мальчик подбросил кольцо в воздух, улыбнулся и поспешил домой.
Как только он исчез из виду, Джузеппе остановился и вынул Самую Важную Книгу В Мире.
— Я должен оказаться в Лондоне быстрее, чем ты сможешь меня довезти, — сказал он покупке, перелистывая страницы.
А потом начал читать заклинание.
Стражники, стоящие на Вулвичском перекрестке, едва успели схватить пики, когда мимо них пронесся демон, чьи пятки лизало пламя.
— Похоже, это была огромная лошадь, — сказал один.
— Похоже, это был сам дьявол, — сказал другой.
— Неплохо, не правда ли? — улыбнулся ваш покорный слуга, Уилм Бивер, пока акробаты кувыркались при свете огня.
— О, замечательно, — ответил лорд Кларенс, забрасывая в рот конфету. — Я надеюсь, этот зануда Вулли приготовил что-нибудь поинтереснее для сегодняшнего шоу, а то старушка Три Икса уже завтра использует его голову в качестве новой дверной подпорки.
Леденец клацал о его зубы, словно он перекатывал во рту камень.
— Ну она же не станет казнить кардинала, так ведь? — спросил я, затаив дыхание и открыв бумажный пакет с засахаренными жареными орехами макадамия, который купил у проходящего торговца.
Кларенс хитро на меня посмотрел: