Туся заплакала.
– Втюрилась, что ли?
– Не ваше дело.
– Ну ясно, втюрилась. Не ты первая и, боюсь, не ты последняя. Скажи спасибо, что у меня старые связи и я успел тебя перехватить, а то хлебнула бы. Кто там стал бы разбираться, откуда ты такая… Пока суд да дело, насиделась бы в обезьяннике… Ну не реви, и вообще, прости меня. Я правда не знал, что его собираются брать. Честное слово. Не знал, что МУР на него зубы точит. Только в последний момент выяснилось.
– А что он сделал? За что его?
– За дело, можешь мне поверить.
– Да не поверю я вам, с какой стати мне вам верить, мало вы, что ли, невиновных в тюрьмах гноите, мало без вины расстреливаете, да?
– Прекрати истерику! А если хочешь знать, я тебе через пару дней покажу кое-что из подвигов этого «невиновного». Впечатлишься! Ладно, куда тебя отвезти?
– Домой, – всхлипнула Туся.
– Будет сделано. А вообще, спасибо за службу. Мы вовремя успели благодаря тебе… Извлекли все, что нам было надо. И, кстати, очень сильно облегчили судьбу твоего героя. Если б у него нашли то, за чем мы охотились, думаю, пятью годами он не отделался бы, а, скорее всего, умер бы в тюрьме при невыясненных обстоятельствах. Такие вот пироги. А больше я тебе ничего не скажу, не имею права. Живи спокойно. Слава богу, далеко у вас дело не зашло.
Она в ответ только носом шмыгнула. Жизнь дала ей очередную затрещину. Сколько можно?
– Он слишком любил красивую жизнь, слишком.
– Ладно, проехали. Ничего больше знать не хочу. И не показывайте мне никаких его дел.
– Как скажешь. Ты извини, конечно, еще и за то, что говорю тебе «ты». Мне так проще, знаешь ли.
– Да ладно…
– Слушай, а я зашел к этой твоей соседке… Мне она понравилась, хотя дура, конечно, редкостная. Сама своими ручонками себе на шею удавку накинула. Прописала этого прохвоста-братца. Да и еще наделала глупостей.
– Но помочь ей можно?
– А как же! Поможем, по мере сил. Она ж, бедолага, ничего незаконного не хочет. Ну, во-первых, ей надо вернуться в свою квартиру, набраться терпения, а уж там…
– Вернуться? Но как же? Там ведь они ее уморят…
– Не уморят, теперь уж точно не уморят!
– Вы с ними поговорите, да?
– Еще с такой мразью разговаривать! Как будто мне и так мало мрази…
– Но как же?
– А я просто сам туда въеду! Пусть попробуют пикнуть у меня!
Что-то было в голосе шефа такое, что Туся на минуту отвлеклась от своих неприятностей.
– Как это вы въедете? А она?
– Думаю, она не против будет.
– Ничего не понимаю.
– Я на ней женюсь, Наташенька.
– Женитесь? Фиктивно, что ли?
– Зачем фиктивно? Не фиктивно. Понимаешь, у меня… это… с первого взгляда. Я как ее увидал, все, думаю, я приехал. Это моя конечная остановка.
– Правда, что ли?
– Святой истинный крест, как говорила одна моя подследственная.
– Так зачем же вам въезжать к Светлане в коммуналку?
– Вот именно затем, чтобы их усмирить. Я им там покажу, кто хозяин в доме. Вот гниды, такую женщину хорошую сгнобить хотят и еще не стесняются! Хо-хо, не на того напали! Через неделю, самое позднее, прибегут с вариантами купли-продажи, еще умолять будут! А тебе еще одно спасибо, если б ты меня не попросила…
– Ну надо же… – озадаченно протянула Туся. – Неужели так бывает?
– Бывает, еще и не такое бывает.
– Вы влюбились, да?
– Черт его знает, может, это и так называется. Просто мне сразу захотелось дожить свою жизнь именно с этой бабой, хоть она и не первой молодости, даже и не второй. А я что, юный красавец? Тоже не подарок… Ну вот, приехали. Иди домой, ложись спать и выкинь из головы этого красавчика – гнилой товар.
Сам ты гнилой, подумала Туся. Но в следующую секунду поняла, что, в сущности, ее начальник прав. Прощайте, капитан Грант!
Светлана Сергеевна, по-видимому, уже спала. У нее было тихо и темно.
Улегшись в постель, Туся подумала: я невезучая. Ужасно, катастрофически невезучая. Или просто дура? Скорее всего, невезучая дура. Ну чего я увлеклась вдруг проходимцем? Ведь сказано же было – ты идешь завлекать проходимца… Так нет, вздумала оправдывать его. Просто потому что он привлекательный, сексуальный, интересный? Прав Владимир Иосифович, слава богу, далеко у нас не зашло. А с Кириллом зашло… Он меня искал… А Лешка не ищет. Искал бы – давно уже нашел бы… Для главного редактора газеты найти не очень-то прячущуюся глупую бабу раз плюнуть. Я ему не нужна. Ну и ладно. Не больно-то и ждали. Я совсем по нему не скучаю. Даже по квартире своей обожаемой не скучаю, только по Мамзику… Мамзик тоже невезучий. Как я. Только я старая дура, а он маленький еще… Одинокий… Убежал куда-то. Может, его добрые люди подберут. Только бы гнусным мальчишкам не попался, а то замучают… Ей стало так страшно при мысли об этом, что она, как в детстве, залезла с головой под одеяло, закусила уголок подушки, зажмурилась. В детстве это помогало, а сегодня слезы все равно стали ее душить, и оттого, что детская уловка не помогла, она расплакалась еще пуще.
Утром Туся чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Кажется, даже температура поднялась. Наверное, вчера простудилась, когда шла с капитаном Грантом с непокрытой головой… Не пойду на работу, просто нет сил. Совсем. Она снова легла в постель. Надо позвонить шефу и предупредить, что не приду.
– Владимир Иосифович, простите, но я заболела.
– Нервишки шалят?
– Нет, простудилась вчера.
– А, производственная травма? Ладно, болей, но недолго. Ты мне будешь нужна…
– Опять кого-то завлекать?
– Да нет, пока ничего такого не предвидится. Но в офисе без секретаря, сама понимаешь… Ладно, лечись! Голос у тебя и вправду простуженный.
Туся слышала, как ушла Светлана Сергеевна. Она теперь съедет отсюда. И кто окажется на ее месте? Жаль, у меня не хватит денег, чтобы снять всю квартиру. А может, поднатужиться? Мне осталось терпеть не так уж долго, мои жильцы скоро съедут. И тогда меня сразу можно будет найти… Кирилл к тому времени, скорее всего, и думать обо мне забудет. Лешке я триста лет не понадоблюсь, не захочет он снова жениться. Так удобнее – я, извините, женат и понятия не имею, где моя жена, так что и развестись не могу. А Ниночка… Ну, Ниночка пусть найдет… Я по ней скучаю… Как хочется спать…
Ее разбудил стук в дверь. Она открыла глаза в полной темноте. Это что, уже вечер? Стук в дверь повторился.
– Наташенька, это я. Вы там живы? Откройте, пожалуйста.
– Открыто, Светлана Сергеевна, заходите!