— Алексей Игоревич пытается убедить нас, — насмешливо сообщил Олег своему коллеге, как будто тот не присутствовал при их разговоре, — что эта девушка сама пришла в его квартиру в отсутствие хозяина и тут скоропостижно скончалась.

— Очень интересно, — обрадовался Николай, — только одно маленькое уточнение: эта очаровательная дама не просто скоропостижно скончалась, она скоропостижно умерла от выстрела в затылок.

— Вот как! — повторил Олег свое выразительное восклицание. — Девушке очень надоела жизнь, и она застрелилась. Причем так интересно застрелилась.., первый раз вижу, чтобы человек застрелился в затылок. Да еще и сумел после этого куда-то спрятать пистолет… Или вы, Алексей Игоревич, ей немножко помогли?

Признайтесь хоть, куда вы оружие дели?

— Вот видите! — вскрикнул Березкин. — Оружия нет! Значит, ее убил кто-то другой!

Убил и унес оружие.., да я в жизни не держал пистолета в руках!

— Вот как! — снова восхитился Олег. — А откуда вы знаете, что девушка убита именно из пистолета? Мы вам об этом не говорили.

А ведь она действительно застрелена из пистолета. Так что, Алексей Игоревич, может быть, вы лучше признаетесь? Мы бы вам могли по дружбе оформить явку с повинной, а? Не соблазнитесь?

— Я не убивал ее! — простонал Березкин. — Я не знаю эту девушку!

Пока Олег буравил Березкина взглядом, Николай обходил комнату, внимательно осматривая все углы. Вдруг он ловким жестом запустил руку за диванную подушку и с радостным возгласом, как рыболов, выудивший здоровенную рыбину, извлек на свет Божий матово поблескивающий черный пистолет с глушителем.

— А вот вам и орудие убийства! — жизнерадостно сообщил он зрителям.

— Вот как! — еще больше обрадовался Олег. — Колян, ты поосторожнее! Пальчики не сотри!

— Обижаешь! — усмехнулся Николай и опустил пистолет в полиэтиленовый пакет для вещественных доказательств.

Алексей Игоревич тихо застонал. Все происходящее казалось ему страшным сном, но он понимал, что от этого сна ему не суждено проснуться.

Утром Никиту я не застала, потому что проснулась поздно от звонка своего мобильника.

— Сашка, ты где находишься? — надрывалась Ираида.

— А в чем дело? — сонным голосом спросила я.

— Срочно тебя мой подполковник требует, а поскольку ни дома, ни на работе тебя не застать, дал мне задание вызвонить тебя по мобильнику.

— Уже на него работаешь, — подначила я.

— А что? Мне не трудно, для пользы общего дела. А ты почему дома не ночуешь?

— Не только у тебя может быть личная жизнь, — уклончиво ответила я.

— Намек поняла, вопросов больше не имею, — тут же сказала Ираида, — но в милицию изволь прибыть к двенадцати.

Я взглянула на часы — без пяти одиннадцать, только-только собраться и лететь.

В милиции меня огорошили известием: вчера вечером арестовали Березкина на квартире, которую он снимал по адресу Седьмая Советская, дом четыре, вернее не арестовали, а задержали до выяснения обстоятельств, потому что в его квартире нашли труп неизвестной женщины.

— Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу? — сухо произнес подполковник Пеночкин.

— Могу, — призналась я, дрожащими руками нашаривая в сумке сигареты, — это меня хотели убить…

— Начинается, — фыркнул присутствующий тут же капитан Слезкин, — с чего вы это взяли?

— А с того, что Березкин звонил мне вчера днем и приглашал к шести часам на эту квартиру! — мгновенно разозлилась я. — У меня, между прочим, свидетель есть!

— Как зовут свидетеля?

— Кап Капыч, — с готовностью ответила я, потом увидела насмешку в глазах Слезкина и поправилась:

— Петр Капитонов, мой коллега-журналист.

Капитан Слезкин вполголоса пробормотал все, что он думает о журналистах. Я сделала вид, что не слышала, и попросила у подполковника стакан воды. Пока я пила воду маленькими глотками, Слезкин вышел и вернулся с каким-то мужчиной, у которого были очень испуганные глаза. Я сразу поняла, что это Березкин.

— Гражданка Петухова, повторите ваше заявление.

Я заявила, что некто, представившийся Березкиным, звонил мне вчера в редакцию и назначил встречу в квартире на Седьмой Советской. Березкин обреченным голосом ответил, что он мне не звонил. Голос его был не похож на голос звонившего, о чем я не преминула сообщить подполковнику Пеночкину.

— Увести! — распорядился он насчет Березкина и поглядел на меня очень серьезно.

— Я плохо о вас думал. Я считал, что у вас совсем отсутствуют тормоза, но оказалось, что здравый смысл все же у вас есть. Все это — грандиозная подстава. Некто звонит вам и представляется Березкиным. Вы приходите на квартиру, которую он снимает под собственным именем, после чего в квартиру по вызову приезжает милиция и находит ваш труп. Все очень логично: вы раздули кампанию против Березкина и за это он вас убил.

— Ой! — вскрикнула я, воочию представив себе такую картину.

— Но у вас хватило ума не соваться в ту квартиру, — продолжал подполковник Пеночкин, — с чем вас и поздравляю;

— А кого же они тогда убили? — слабым голосом спросила я.

— Кто «они»? — сурово осведомился подполковник.

— Не знаю, — прошептала я, не могла же я назвать ему Петра Ильича, он решит, что я помешалась от страха!

— Вот, поглядите на фото. — Пеночкин разложил передо мной снимки.

Женское неживое лицо с чуть раскосыми глазами, красивое даже в смерти…

— Ой! — закричала я и вскочила, опрокинув стул. — А я же ее видела! Видела в кафе, перед тем, как умер Ахтырский, и тогда, на лестнице, когда шла в квартиру к Лике!

— Вы уверены?

— У меня очень хорошая память на лица, это профессиональное, — уверила я подполковника.

— Ладно, мы тут по своим каналам разберемся, — пробормотал он, — а вы пока можете быть свободны…

На улице я хотела позвонить Никите, но потом решила этого не делать. Он страшно разволнуется за меня и вообще запрет в своей квартире, мне же нужно было проследить за Петром Ильичом. Страх куда-то прошел, я чувствовала, что дело идет к финалу всей истории. Каким он будет, этот финал, кто победит, оставалось неясным.

* * *

Я спешила к дому, когда за моей спиной раздался негромкий голос:

— Саша, постойте!

Обернувшись, я увидела Петра Ильича.

Он догонял меня, тяжело дыша и держась за сердце, в общем, изо всех сил изображая старческую немощь.