— Полагаю, эта комната безраздельно принадлежала вашему отцу? — чуть улыбнулась Уитни, наблюдая за тем, как Дариус выбирает себе кий.
— Вы правы. Но прежде чем вы начнете жалеть Мисси, оглядитесь вокруг. Может быть, большую часть времени они и жили в Греции, но сюда они тоже приезжали, и ее влияние на облик этого дома очевидно. Она уговорила отца переделать несколько комнат. В том числе и хозяйскую спальню.
Произнося последнюю фразу, он чуть поморщился.
— И вы остались недовольны ее вкусом?
— Если вы спрашиваете, нравится ли мне цветочный орнамент и кружевные шторы, то, сознаюсь, нет, не очень.
Уитни рассмеялась, радуясь, что согласилась провести с ним вечер. Уже много лет она не чувствовала себя так легко в компании мужчины.
В течение следующего часа они азартно гоняли шары, успев сыграть несколько партий, каждый раз заканчивавшихся полной победой Дариуса, но она не слишком расстраивалась, получая истинное наслаждение от времени, которое они проводили вместе.
Уитни в очередной раз склонилась над столом, пытаясь решить, куда лучше нанести следующий удар.
— Нет, нет, так ничего не получится, — чуть поморщился Дариус, наблюдавший за ее манипуляциями, и, обойдя стол, склонился рядом с ней, накрыв ее руку своей, помогая правильно направить кий. — Вот так…
От прикосновения его горячей сильной руки по коже Уитни побежали мурашки. Только сейчас она вспомнила, почему им следовало быть осторожнее — притяжение между ними было слишком сильным, и казалось, что с каждой минутой оно лишь усиливается. Оно было похоже на нитроглицерин: легкий толчок — и грандиозный взрыв.
Только сейчас осознав, как недопустимо близко к Уитни он оказался, Дариус замер. Чуть повернув голову, он поймал взгляд ее бездонных серо-голубых глаз, находившихся в нескольких дюймах от его лица. Ее теплое дыхание чуть щекотало кожу, разжигая в его теле пожар желания.
Уитни замерла, словно загипнотизированная, не в силах отстраниться. Кончики ее пальцев ныли от желания прикоснуться к его смуглой коже, исследовать изгиб его шеи, скользнуть под ворот свитера.
Она услышала стук покатившегося по полу кия, но ей уже не было до этого дела, потому что на ее плечи легли сильные мужские руки. Дариус притянул ее к себе, и пару секунд они стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Уитни подумала, что нужно что-то сказать, а еще лучше — бежать отсюда, пока не поздно, но оставалась неподвижной. Вся эта ночь была для нее открытием, рискованным экспериментом, возвращением к жизни, и она не хотела останавливаться. Да и не могла, ведь поцелуй Дариуса был ей сейчас необходим как воздух.
В следующий момент все мысли вылетели из ее головы, потому что он чуть наклонил голову, и их губы наконец встретились. Уитни показалось, что на нее обрушилось цунами, сметающее на своем пути все ее внутренние барьеры и заслоны, наполняющее тело сладостным томлением и жаждой новых ощущений. Руки Дариуса заскользили по ее телу, притягивая ее ближе, исследуя соблазнительные изгибы. Дыхание Уитни стало тяжелым и прерывистым, желание нарастало в ней с каждой секундой, ей уже было мало простых прикосновений, легких ласк, она жаждала большего.
«Это неправильно! Неправильно! Неправильно!»
Этот внутренний крик прозвучал в ее сознании как гром среди ясного неба. Она не должна делать этого! И не только потому, что еще не готова пересечь черту, но и потому, что только вчера она чувствовала, что Дариус что-то скрывает от нее, хочет ее каким-то образом использовать. Она не может доверять ему! Она должна заставить себя остановиться, прервать этот безумный поцелуй!
Но мироздание оказалось мудрее ее. За их спиной раздалось тихое покашливание, и они отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох подростки. В проеме двери стояла чуть покрасневшая горничная.
— Простите, что врываюсь, мистер Андреас, но миссис Такер очень настаивала на том, чтобы я немедленно позвала вас. Ваш брат болен.
Дариус и Уитни не заставили девушку повторять дважды, опрометью бросившись в детскую. Рывком распахнув дверь, Дариус первым вбежал в комнату. Джино плакал в своей кроватке, а над ним стояла миссис Такер, расстроенная и не знающая, что предпринять.
Дариус поднял малыша на руки и вгляделся в его заплаканное лицо:
— Что случилось, приятель?
— Я уже позвонила педиатру, — сообщила миссис Такер, заламывая руки. — Он сказал, что скоро будет здесь. Я не смогла уговорить Джино выпить молоко, и он все время плачет. — В голосе бедной женщины был страх. — Я не няня, и моему сыну уже тридцать лет… Я так долго не общалась с детьми и не представляю, что с ним может быть не так.
Уитни, внимательно рассматривающая Джино из-за плеча Дариуса, внезапно попросила:
— Могу я взять его?
Дариус поднял на нее взгляд, но тут же пожалел об этом, потому что его голова сразу наполнилась воспоминаниями об их поцелуе и чуть поутихшее желание вспыхнуло с новой силой. Он нарушил данное себе слово не прикасаться к Уитни, не смог устоять перед соблазном, попробовал на вкус ее нежные, манящие губы. Но сейчас он должен был думать только о Джино.
— Конечно, — кивнул он, осторожно передавая ей ребенка.
Аккуратно придерживая малыша одной рукой, она осторожно приоткрыла ему рот и провела кончиком пальца по деснам:
— По-моему, у него режутся зубки.
Дариус почувствовал злость оттого, что она пытается найти простое объяснение проблеме, которая может оказаться куда более серьезной.
— Я думаю, что нам лучше дождаться диагноза специалиста.
— Конечно, — мягко кивнула она, возвращая ему Джино. — Я лишь имела в виду, что нам не стоит паниковать в ожидании доктора.
Миссис Такер ощутимо расслабилась, услышав ее слова.
— Я должна была об этом подумать, — слабо улыбнулась она. — Но я так давно не имела дела с детьми. Сэр, мы должны как можно скорее нанять опытную няню.
Она тяжело вздохнула, словно ей сложно было прийти в себя и начать дышать ровно.
Глядя на нее, Дариус почувствовал укол вины. Все эти стрессы были слишком большим испытанием для пожилой женщины. Но сейчас все его мысли были заняты Уитни. Ему вдруг стало интересно, откуда она столько знает о детях. Она упоминала, что была замужем, но ни словом не обмолвилась о ребенке. Возможно, после бракоразводного процесса опекуном детей стал отец, и это произошло не просто так. Если в прошлом Уитни скрываются какие-то мрачные секреты, которые сделали ее мужа более достойным кандидатом в опекуны, чем она, он должен как можно скорее узнать об этом, пока она не причинила вреда Джино.
— Я, пожалуй, вернусь на кухню, — извиняющимся тоном, сказала миссис Такер, направляясь к двери.
— Конечно, — кивнул Дариус. — У нас все будет в порядке.
Он был даже рад ее уходу, потому что ему было о чем поговорить с Уитни с глазу на глаз. Со вчерашнего дня он был слишком занят попытками наладить с ней дружеские отношения, что не обратил внимания на странности в ее поведении. Сейчас они должны расставить точки над «i».