– Я говорила, он в Екатеринбург собирается, – не слышала ее Сергеенко. – Просил позвонить. Вот его телефон.
Ира с удивлением смотрела на клочок бумаги с десятью цифрами. Это было настолько неожиданно, что обыкновенные значки в первые несколько секунд показались ей китайскими иероглифами. Разве у сновидений бывают телефоны? Туда не звонят. Ложишься спать и все видишь.
– Чей телефон? – Какой-то странный номер. Как будто не местный.
– Я же говорю – Сашин.
«Саша», – лениво булькнуло из недр подсознания. Игра продолжается, что ли?
Теперь пришла очередь Иры медленно поднимать глаза и спрашивать:
– Какой Саша?
– Как знаешь!
Катя дернула записку к себе. Ира хлопнула по столу ладонью. Задела листок ногтем, не давая забрать его себе. То ли от удара, то ли от того, что коснулась написанных цифр – руке стало горячо.
– А если я позвоню?
Катя закатила глаза.
– Ну, извини, извини, мне было не до тебя. Он уже пару раз спрашивал. Чего передавать? Вопросы? А потом – мне показалось, что уже все. У него проблемы были.
– Какие?
Ира ждала, когда Катя ошибется. Не может все так гладко совпадать. Если это игра, то должны быть непредвиденные обстоятельства. Но пока логика событий не сбоила. Невероятным образом все сходилось. Даже «невстреча» на остановке была нормально объяснена. Сама виновата, нечего было с Полуэктом носиться.
– Он несколько дней не ходил в школу.
В школу? Значит, ему не больше восемнадцати?
– Ты чего так смотришь? – Катя сегодня была очень внимательна. – Он в десятом классе учится. У них была проверка по наркотикам.
– По каким наркотикам?
– По обыкновенным. Старшие классы трясли, у всех кровь брали.
– Его же не было.
– Не было. Так за него друзья сдали.
– Как это?
– Кто-то назвал его фамилию и сдал. В его анализе наркотики и обнаружили.
– Какие у него хорошие друзья.
– Друг не ожидал, что найдут. Теперь ему в школе появляться нельзя. Он скрывается. Ждет, когда перестанут искать, все забудется.
– А что тут может забыться? Милиция отчеты потеряет?
– Не знаю. Он вроде в другую школу хочет перейти.
– Пускай сразу в нашу идет. Дорогу сюда он знает.
Катя нахмурилась.
– А может, это судьба? – ехидно поинтересовалась Ира.
У нее уже не было сил во все это верить. Одно хотелось – доказать, что Катя врет. Но говорила она так гладко и складно, что спущенной петельки, за которую – потяни, весь свитер распустится, не было. Сколько раз уже пытались встретиться? Теперь вот наркотики.
– Не получается – и не надо. Как считаешь?
– Хочешь бросить человека в беде? – Катя «включила» свой фирменный взгляд. Прожигающий. Она это умела.
Вспомнился велосипед, сломанный каблук, ссора с отцом. Кто тут еще в беде, непонятно.
– Да мы оба зажигаем, – сказала Ира и тут же пожалела. А если Саша все-таки существует? А если ему и правда плохо?
– Захочешь, позвонишь. Ему будет приятно.
Расплывчатое пожелание. Вроде бы теперь настал черед Ире выбирать – хочет ли она познакомиться с Сашей Волковым. Странно, месяц назад ей очень хотелось с ним встретиться. А сейчас? Она уже свыклась с мыслью, что его нет. Надо ли все начинать заново? Если он пропадал до этого, потом тоже примется играть в прятки.
Весь урок Ира задумчиво изучала записку. Почерк был тот же, что и в первом послании. Можно позвонить. Чтобы окончательно убедиться, что Саши нет.
– Писатель, дай почитать, – раздался над ней голос Парщикова.
Ира привычно захлопнула тетрадку. В разведке всем выдают мокасины на тихом ходу? Она в очередной раз пропустила подлет вражеских бомбардировщиков к базе.
– Это роман века, запрещенная литература.
Митька смотрел пристально, словно сканировал.
– Ты пишешь, Катька пишет… В литераторы подались? – Он не торопился. Значит, подошел по делу.
– Сергеенко пишет, – закивала головой Ира. – Составляет список гостей на будущую свадьбу. К такому событию готовиться нужно заранее.
Парщиков скривился.
– И когда свадьба?
– Да вот – в свадебное путешествие собрались. В Казань.
– Может, сходим куда? – резко сменил тему Митька. – Пива попьем?
– Я занята, – тихо ответила Ира. – К тому же я пива не пью. Веду здоровый образ жизни. Бегаю по утрам.
Все началось с Цуцки. Белый зверь с черным ухом и обвисшим хвостом вошел в Катину жизнь, вытеснив оттуда всё, кроме книг, даже конфликты с папочкой прекратились. Сергеенко взяла факультативы по химии и биологии, принялась рассуждать, что врач или, к примеру, ветеринар – это хорошо. И стала бегать по утрам. В конце октября это особенно ударно выглядит – бежишь, под ногами «чавк», «чавк», «чавк». А за тобой радостное потявкивание. Цуцка не лает. То ли не научили, то ли не хочет. У нее получается либо мявканье, либо поскуливание. Катя говорит, что это ее отличительная особенность. Ире все равно. Особенность так особенность.
Неделю Ира бродила вокруг клочка с иероглифами цифр, потом отважилась позвонить. Слушала тишину линии и молилась, чтобы Саша не подошел. Молитва была услышана. Абонент был временно не доступен. Еще несколько дней собиралась с силами. Снова недоступен. Один раз дозвонилась – долгие гудки и – тишина.
Она не могла ответить, почему у нее все получилось именно так. С вербеновой горчинкой в памяти, с лимонной кислинкой во рту. У всех по-нормальному, а у нее как-то странно. Но эта инаковость привлекала. Она чувствовала себя старой, замершей в своем холоде и одиночестве. Больше всего ей не нравилось бегать. Бессмысленное перебирание ногами земли и грязи. Снег все не ложился, поэтому постоянно было холодно. Деревьям, асфальту, птицам. А особенно людям.
Удивительно, сколько народа на улице в такую рань, ездят машины, сигналят, стоят в ранних пробках.
Начались каникулы. Откуда-то из прошлого, из другой жизни, всплыл город Екатеринбург и Толкиен. Теперь абонент был постоянно вне зоны. Саша уехал. Ира проверила по Интернету – в Екатеринбурге стояли первые заморозки, минус два, падал молодой снег. Про ХИшки не было ни слова. Может, о таком не пишут в Интернете? Но зато было много рассказов о прошлых играх. Черкасск, Челябинск, Подмосковье. Фотографии красивые. О Екатеринбурге напишут по итогам и выложат вместе с фотографиями?
Катя тоже умчалась на восток. Близился день рождения. Пружина в груди сжималась все сильнее. Хотелось не чуда. Хотелось события. Но мир был однообразен.
По утрам она еще по привычке бегала. Так хотелось уйти из квартиры, где с восьми перекрикивались два телевизора, где сестра валялась в кровати до полудня. Где поселилась тоска. И все чаще на улице ей стал попадаться Парщиков. Митька торчал на турниках. Качал свою дохлую мышцу.