17
— Конечно, я знала, кто это, — позже поведает Эстер Перрин репортеру из «Дерри ньюс». — Неужели я кажусь вам такой некомпетентной, молодой человек? Или выжившей из ума? Я знала Ральфа Робертса более двадцати лет.
Хороший человек. Конечно, вылепленный не из того же теста, что его первая жена — Кэролайн из семьи Саттеруэйтов из Бангора, — но все равно очень хороший. И водителя зеленого «форда» я тоже узнала сразу. Шесть лет Пит Салливен приносил мне почту, и он отлично работал. Новый почтальон, мальчишка Моррисонов, всегда бросает газеты прямо на цветочную клумбу или на крыльцо. Пит ехал с матерью, у него только ученические права, это я понимаю. Надеюсь, он не очень пострадает из-за случившегося, потому что Питер хороший парень, а в несчастном случае не было его вины. Я все видела и могу присягнуть.
Кажется, вы считаете меня болтуньей. И не отрицайте, по вашему лицу я могу читать как по нотам. Однако это не важно — я сказала почти все, что должна была сказать. Я сразу же узнала Ральфа, но есть нечто, что будет звучать неправдоподобно, если вы вставите это в свою статью… Хотя вряд ли об этом напишете. Он появился ниоткуда и спас эту малышку, Эстер Перрин величественно пронзила взглядом почтительно молчавшего репортера так ботаник пронзает булавкой бабочку, предварительно обработав ее хлороформом.
— Я не хочу сказать, что было похоже, будто он появился ниоткуда, молодой человек, хотя могу спорить, что именно так и напечатают в вашей газете.
Она склонилась к репортеру, не сводя с него глаз, и вновь повторила: — Он появился ниоткуда, — чтобы спасти эту малышку. Вы меня слышите?
ИЗ НИОТКУДА.
18
На следующий день несчастный случай удостоился первой страницы «Дерри ньюс». Эстер Перрин была особенно колоритной, фотограф Том Мэтью поместил фотографию, делавшую ее похожей на мать Джоуда из «Гроздьев гнева» <Роман популярного американского писателя Джона Стейнбека.>. Заголовок гласил: «БЫЛО ПОХОЖЕ, ЧТО ОН ПОЯВИЛСЯ НИОТКУДА», — ГОВОРИТ ОЧЕВИДЕЦ ТРАГЕДИИ", Прочитав подобное, миссис Перрин совсем не удивилась.
19
— В конце концов я получил то, что хотел, — сказал Ральф, — но только потому, что Клото и Лахесис — и на кого бы из верхних уровней они там ни работали — непременно хотели остановить Эда.
— Верхние уровни? Какие уровни? Какое здание?
— Не важно. Ты просто забыла, но воспоминания ничего не изменят.
Главное вот что, Луиза: они хотели остановить Эда не потому, что погибнут тысячи людей, если он спикирует на Общественный центр. Они хотели остановить его, потому что там находился один человек, чью жизнь необходимо было сохранить любой ценой… По крайней мере, по их убеждению. Когда наконец-то удалось доказать, что мне точно так же дорог мой ребенок, как им их дитя, мы пришли к соглашению.
— Именно тогда они разрезали тебе руку? И ты дал им слово, обещание.
То, о котором говорил во сне.
Ральф метнул на нее растерянный, совсем мальчишеский взгляд. Но Луиза спокойно выдержала его.
— Да, — сказал он и вытер лоб. — Кажется, тогда. — Воздух, как бритвой, полосовал его легкие. — Жизнь за жизнь, такова была ставка жизнь Натали Дипно в обмен на мою. И… Эй! Не пытайся увильнуть! Оставь это, Ральф, или я сделаю твою задницу квадратной!
Ральф замолчал при звуках пронзительного, хулиганского, ужасно знакомого голоса — голоса, не слышимого ни для одного из прохожих на Гаррис-авеню, кроме него, — и посмотрел на противоположную сторону улицы.
— Ральф? Что…
— Ш-ш-ш!
Ральф покрылся испариной; все его тело было в липком, едком поту, тяжелом, как моторная смазка; он чувствовал, как каждая его железа сбрасывала свой груз в кровь. Во рту появился отвратительный привкус. Луиза проследила за его взглядом.
— Розали! — крикнула она. — Розали, что ты делаешь здесь?
Черная, с подпалинами гончая, подаренная ею Ральфу на их первое Рождество, стояла (хотя более подходящим словом было съежилась) на подъездной дорожке перед домом, в котором жили Элен и Натали до того, как Эд не свихнулся окончательно. Впервые гончая напомнила Луизе Розали N1.
Казалось, Розали N2 совсем одна на противоположной стороне улицы, однако это не успокоило Луизу, внезапно охваченную ужасом.
«О, что я тогда сделала, — подумала она. — Что же я сделала!»
— Розали! — крикнула женщина. — Розали, иди сюда!
Собака услышала — Луиза видела, что это так, однако Розали не сдвинулась с места. — Ральф? Что там происходит?
— Ш-ш-ш! — снова произнес он, а затем немного впереди Луиза увидела нечто, из-за чего у нее перехватило дыхание. Ее последняя невысказанная надежда, что все это плод воображения Ральфа, результат их прошлых переживаний, исчезла, потому что теперь у их собаки появился компаньон.
Со скакалкой в правой руке шестилетняя Натали Дипно подошла к кромке тротуара и посмотрела на дом, в котором жила еще совсем несмышленышем, на лужайку, где некогда ее отец, непредсказуемый игрок по имени Эд Дипно, сидел среди пересекающихся радуг полива, наслаждаясь музыкой, в то время как капля крови высыхала на линзе его очков а la Джон Леннон.
Натали счастливо улыбалась Розали, которая, часто дыша, смотрела на девчушку несчастными, испуганными глазами.
20
«Атропос не видит меня, — подумал Ральф. — Он сосредоточился на Рози… И, конечно, на Натали… И он не видит меня».
Все повторялось с ужасающей безупречностью. Дом был здесь, Розали была здесь, Атропос тоже был здесь, в головном уборе, сдвинутом на затылок, делавшем его похожим на щеголеватого репортера из картин пятидесятых — поставленных, возможно, Идой Лапино. Только на этот раз на голове Атропоса красовалась не панама Мак-Говерна с откушенными полями; теперь это была кепка с эмблемой «Бостон Ред сокс», маленькая даже для Атропоса, потому что регулирующий размер ремешок был застегнут на последнюю дырочку. А как же иначе, ведь кепка должна соответствовать голове маленькой девочки, владелицы кепки.
"Единственный, кого нам теперь не хватает, — почтальон Питер, и представление выйдет отличным, — подумал Ральф.
— Последняя сцена «БЕССОННИЦЫ», или «ЖИЗНИ ШОТ-ТАЙМЕРОВ НА ГАРРИС-АВЕНЮ», трагикомедии в трех актах. Все кланяются и исчезают в правой кулисе".
Собака боялась Атропоса так же, как и Розали N1, и главной причиной, почему лысоголовый коротышка не заметил Ральфа и Луизу, было то, что он пытался удержать собаку на месте, пока не приготовится. И тут появилась Натали, направляясь к самой любимой собаке в мире, Розали Ральфа и Луизы.