Ее скакалка (Пять-шесть-семь, убирайся насовсем) свисала с руки. Девочка казалась невероятно красивой и очень хрупкой в блузочке с матросским воротником и голубых шортах. Собранные в хвостик волосы раскачивались из стороны в сторону.
«Все происходит слишком быстро, — подумал Ральф. — Все происходит неимоверно быстро».
Вовсе нет, Ральф! Ты отлично действовал пять лет назад, и сейчас у тебя тоже все получится.
Похоже на голос Клото, но оглядываться по сторонам не было времени.
По Гаррис-авеню медленно ехала зеленая машина, двигаясь с агонизирующей осторожностью, означавшей, что водитель либо очень стар, либо слишком молод. С осторожностью или нет, несомненно это была именно та машина; грязная мембрана саваном зависла над ней.
"Жизнь — это колесо, — подумал Ральф, и ему показалось, что подобная мысль не впервые приходит ему в голову. — Рано или поздно все, что казалось оставленным позади, появляется вновь.
К лучшему или к худшему, но оно возникает вновь".
Розали сделала еще одну попытку освободиться, а когда Атропос дернул собаку назад, теряя бейсбольную кепку, Натали склонилась над гончей и погладила ее.
— Ты потерялась, девочка? Вышла погулять сама? Ну ничего, я отведу тебя домой. — Нэт обняла Рози, маленькая ручонка прошла сквозь руку Атропоса, красивое личико девчушки находилось лишь в паре дюймов от уродливого, ухмыляющегося лица Атропоса. Затем Натали встала. — Пойдем, Рози! Пойдем, сладкая!
Розали направилась по тротуару к Натали, оглянувшись на омерзительное ухмыляющееся создание, и взвизгнула. На противоположной стороне Гаррисавеню из «Красного яблока» вышла Элен, и таким образом было выполнено последнее условие в ситуации, показанной Ральфу Атропосом. В руке Элен держала хлеб. На голове у нее алела кепка с эмблемой «Ред сокс».
Ральф обнял Луизу и нежно поцеловал.
— Я люблю тебя всем сердцем, — сказал он. — Помни об этом, Луиза.
— Я знаю, — спокойно ответила та. — А я люблю тебя. Вот почему и не могу тебе позволить этого.
Луиза обхватила его за шею мертвой хваткой, и Ральф почувствовал, как крепко прижалась к нему ее грудь, когда женщина сделала глубокий вдох.
— Убирайся прочь, вонючий ублюдок! — крикнула она. — Я не могу тебя видеть, но знаю, что ты здесь! Убирайся прочь! Уходи, оставь нас в покое!
Натали, замерев на месте, удивленно уставилась на Луизу.
Розали, насторожив ушки, остановилась рядом с девочкой.
— Не выходи на проезжую часть, Натали! — крикнула девочке Луиза. — Не… И в этот момент ее руки, обвивающие шею Ральфа, оказались в пустоте. Он исчез как дым.
21
Атропос взглянул в сторону, откуда раздался тревожный крик, и увидел Ральфа с Луизой, стоящих на противоположной стороне Гаррис-авеню. И что более важно, он понял — Ральф видит его. Глаза Атропоса расширились, а губы разжались в оскале ненависти. Рука коротышки взметнулась в защитном жесте к лысой макушке в заживших шрамах от ран, нанесенных его же собственным скальпелем.
Да пошел ты, Шотти! Эта маленькая сука принадлежит мне!
Ральф увидел Натали, удивленно и неуверенно смотрящую на Луизу. Он слышал, как кричала Луиза, запрещая девчушке ступать на проезжую часть.
Затем где-то поблизости заговорил Лахесис:
Поднимайся, Ральф! Как можно выше! Быстро!
Ральф ощутил щелчок в голове, затем подташнивание в желудке, а потом весь мир моментально стал ярче, наполнившись красками. Он полувидел, получувствовал руки Луизы, а затем стал удаляться от нее — нет, его уносили прочь. Ральф ощутил, как он вливается в мощный поток, и понял, что если и существует такая вещь, как Высшее Предопределение, то он присоединился к нему.
Натали и Розали теперь стояли напротив дома, который Ральф некогда делил с Биллом Мак-Говерном. Натали, неуверенно посмотрев на Луизу, помахала рукой.
— С Рози все в порядке, Луиза, — видишь, она рядом со мной. — Девочка погладила собаку по голове. — Не беспокойся, я переведу ее через дорогу. — Затем, ступая на проезжую часть, она крикнула матери: — Никак не могу отыскать свою бейсбольную кепку! Кажется, ее кто-то стащил!
Розали по-прежнему сидела на тротуаре. Натали нетерпеливо обернулась к ней:
— Пойдем, девочка!
Зеленая машина приближалась к Натали, но очень медленно. На первый взгляд, автомобиль не представлял никакой угрозы. Ральф сразу же узнал водителя, он не сомневался в своих чувствах и не считал, что это галлюцинация. В данный момент абсолютно правильным казалось то, что за рулем зеленого «форда-седана» сидит бывший разносчик газет.
— Натали! — крикнула Луиза. — Натали, нет!
Атропос, прыгнув вперед, пнул Розали N2 под хвост:
Убирайся отсюда, дрянь! Убирайся, пока я не передумал!
Атропос в последний раз ухмыльнулся Ральфу, когда Розали, взвизгнув, бросилась на дорогу… Прямо перед «фордом», который вел шестнадцатилетний Питер Салливен.
Натали не видела машину, она смотрела на Луизу, чье пунцовое лицо превратилось в маску ужаса. Наконец-то до Натали дошло, что Луиза кричит вовсе не из-за собаки.
Пит заметил бегущую гончую; не увидел он лишь маленькую девочку. Он вильнул в сторону, чтобы не задеть Розали, и этот маневр направил машину прямо на Натали. За ветровым стеклом Ральф увидел два испуганных лица, ему показалось, что миссис Салливен кричит. Атропос запрыгал от радости, хлопая в ладоши:
Эх ты, Шот-таймер! Глупый старик! Говорил же, что отомщу тебе!
Очень медленно Элен выронила батон.
— Натали! БЕРЕГИ-И-И-И-СЬ! — крикнула она. Ральф рванулся с места. И вновь возникло ощущение лишь мысленного передвижения. А когда он приблизился к Натали, ныряя вперед с вытянутыми руками, осознавав что машина — отраженные солнечные лучи, пробивающиеся сквозь темный саван, слепили глаза — совсем рядом, Ральф вызвал внутренний щелчок, в последний раз опускающий его в мир Шот-таймеров. Он упал в мир, звенящий от звуков: крики Элен и Луизы, визг их «форда». А над всем этим, словно ястреб, парил язвительный хохот Атропоса.
Ральф увидел на миг огромные голубые глаза Натали, а затем со всей силой толкнул ее в грудь и живот, отшвыривая как можно дальше.
Девочка приземлилась на обочину, разметав волосы по тротуару, но целая и невредимая. Откуда-то издалека донесся яростный вопль Атропоса.