– Значит, нужно играть по правилам? – сказал тогда Коростелин с мрачным сарказмом.
– Что значит – «играть»?! В том-то и дело, Саша, что здесь никто не играет – все всерьез, и если хочешь жить и работать спокойно, то постарайся это понять!
Спустя несколько дней он имел еще один, на этот раз более официальный разговор с одним из высоких чинов ГУВД. А именно с полковником Арсеньевым. Полковник, которого до этого времени Коростелин видел всего лишь несколько раз и мельком в здании на Суворовском проспекте, выглядел уверенным в себе профессионалом. Он сразу взял быка за рога, перейдя к расследованию, которое вел недавно Коростелин. В душе последнего даже шевельнулась надежда, что он обрел помощника в борьбе – полковник явно был заинтересован в этом деле.
Однако оказалось, что эта заинтересованность объяснялась совсем не желанием помочь. Петр Аркадьевич ясно дал понять, что своими действиями Коростелин затронул его собственные интересы и интересы «больших» людей, с которыми он связан. И что он, полковник, не говоря уже о «больших» людях, никакого вмешательства в свои дела терпеть не намерен.
Все это говорилось открытым текстом, так что у следователя не осталось сомнений – Арсеньев чувствовал себя в абсолютной безопасности и нисколько следователя Коростелина не боялся. Петр Аркадьевич располагал достаточной властью, чтобы заставить замолчать любого, а в случае неповиновения – уничтожить. И об этом было тоже сказано напрямую, безо всяких.
Арсеньев поставил перед Александром простой выбор. Либо он забудет обо всем, что успел выяснить за время расследования, и перестанет тревожить коллег по этому поводу, либо за его жизнь и здоровье никто не даст и ломаного гроша. В случае согласия с его условиями полковник обещал Александру найти достойное применение его молодому энтузиазму.
Также он дал понять, что ему известно обо всех шагах следователя и людям, которых он так или иначе втянул или попробует втянуть в это дело, так же как и ему самому, может очень не поздоровиться.
– Я не люблю угрожать! – закончил Арсеньев, гася свой любимый «Салем» в горшке с фикусом. (Коростелин не курил и пепельницы поэтому в кабинете не держал.) – Ты же нормальный парень, сам все должен понимать! Так что кончай свою самодеятельность – все равно ее никто не оценит. Думаешь почет и уважение снискать? Да на тебя просто как на выскочку смотрят да побаиваются. Тут у многих рыльце в пушку… В общем, решай сам, паренек, и поскорее!
Александр был в шоке. И из-за этой самоуверенности Петра Аркадьевича, которая сквозила в каждом его слове и жесте, и из-за того, что ему оказалось известно даже о таких подробностях расследования, в которые Коростелин не посвящал никого. Это казалось странным. Следователь, тщательно обыскал свой кабинет и обнаружил по крайней мере два замаскированных «жучка». Это означало, что слежку за ним ведут давно, и ведут ее опытные специалисты. Так что угрозы полковника были не пустой похвальбой. За ним действительно стояла некая грозная сила, с которой молодому следователю было не справиться самому.
Тем не менее Коростелин не сложил оружия. Теперь, когда обстановка была предельно ясна и, более того, он знал, кто именно в родном управлении ему противостоит, Александр еще больше укрепился в решимости вести борьбу. Да, ему было хорошо известно, что герои-одиночки выживают только в кино, но он и не собирался биться лбом о стену. Следовало быть хитрее.
Он не стал уничтожать найденные им микрофоны. Просто отныне все разговоры, которые он вел в кабинете, не содержали ничего, что могло бы насторожить полковника. Он сделал все, чтобы тот поверил, что Коростелин не собирается переходить ему дорогу. Правда, на повторное предложение сотрудничать, ответил уклончиво, дав понять, что полученное воспитание не позволяет ему вести двойную игру.
Полковник отреагировал в том духе, что он уважает принципиальность, хотя про себя, разумеется, назвал принципиального Коростелина идиотом.
Сам следователь тем временем продолжал осторожно докапываться до истины. Теперь ему даже стало легче работать. Арсеньев, похоже, не сомневался в том, что этот наивный юноша, собиравшийся в одиночку свалить его, «взялся за ум», а следовательно, мешать Коростелину полковник не будет.
Самостоятельное расследование продвигалось медленно. Коростелин был вынужден, с одной стороны, заниматься новыми делами, которые подбрасывало ему начальство, с другой – не оставлял в покое Арсеньева. Петр Аркадьевич стал у него идеей фикс. Он чувствовал, что становится почти одержимым, но это его не пугало. Так и должно быть, когда человек относится серьезно к своей работе и долгу.
У него не было пока ни жены, ни детей, так что свободным временем Александр располагал вдоволь. Отец, с которым продолжал жить Александр после смерти матери, часто упрекал сына за излишнюю замкнутость, советовал жениться или хотя бы завести подругу. Сам же Коростелин, слушая его, думал о том, что семья сделала бы его уязвимым. Пришлось бы думать и о ее безопасности. Когда речь заходит о больших деньгах, люди становятся беспощадны. Русская мафия на весь мир прославилась своей жестокостью. Достаточно было одного разговора с полковником, того, самого первого, чтобы понять – он не остановится ни перед чем, если понадобится.
Александр и за отца боялся, но ни о чем не говорил ему, после смерти матери тот и так переменился, провел несколько недель в больнице с сердечным приступом, стал немногословным, угрюмым. Жалел Александр отца, но отступить от своего решения не мог, чем бы оно ни грозило обернуться.
Несмотря на круговую поруку, царившую в окружении полковника, свидетели находились, и вскоре Коростелин знал очень много о второй жизни Петра Аркадьевича, жизни криминального воротилы и подпольного бизнесмена. Знал об игорных заведениях, которым покровительствовал Арсеньев, получая за это щедрую мзду от владельцев. Знал о его связях с крестными отцами влиятельных преступных группировок города. Но чувствовал, что все это еще только цветочки. В тот злополучный вечер тринадцатого февраля он после долгих переговоров встретился с человеком, который должен был рассказать кое-что о поставках наркотиков в Петербург. Поставках, к которым, как считал Коростелин, полковник Арсеньев имел непосредственное отношение. Следователь давно подозревал, что основа империи господина полковника зиждется вовсе не на игорных заведениях, и очень рассчитывал на информацию, которую обещал предоставить некий Малецкий. Этот Малецкий, как было ему известно, сам одно время входил в число доверенных людей Арсеньева, но после некоторых разногласий полковник решил от него избавиться и уволил, лишив доли в бизнесе. Малецкий затаил обиду. Он готов был даже сотрудничать с ментом, только бы напакостить хоть немного бывшему патрону, но при этом осторожничал и не сразу решился на личную встречу, ради которой Коростелин, не задумываясь, отложил все домашние дела.
Встреча закончилась, едва успев начаться. На пустынном переулке в два дома Александр пересел в машину Малецкого. Тот оказался щупленьким, вихрастым парнишкой несерьезного вида. Здорово нервничал и поминутно оглядывался. Переулок был темен, даже в окнах редко где горели огни – прямо хоть фильм про блокаду снимай.