Эрин снова исчезла, и в машине Кевин кричал и бил кулаками по рулю, пока руки не покрылись синяками и ссадинами.
В отсутствие Эрин боль внутри с каждым днем становилась все более токсичной и всепожирающей, распространяясь подобно раку. Кевин несколько раз приезжал в Филадельфию и расспрашивал водителей. В конце концов он выяснил, что она уехала в Нью-Йорк, но там ее след терялся. Слишком много автобусов, слишком много водителей, прорва пассажиров, и целая вечность прошла с того дня. Слишком много вариантов, она могла поехать, куда угодно. То, что ее нет рядом, мучило Кевина смертельно. В ярости он крушил все вокруг, а затем, плача, засыпал. Он был охвачен отчаянием. Временами ему казалось, что он теряет рассудок.
Это же несправедливо, ведь он полюбил ее с первого мгновения, когда увидел в Атлантик-сити! Они же были счастливы, разве нет? В начале их брака Эрин тихонько напевала, когда накладывала макияж. Он отвозил ее в библиотеку, и она брала по восемь-десять книг. Иногда она читала ему вслух отрывки, а он слушал ее голос, смотрел, как она наклонилась над столом, и думал, что она самая красивая женщина на свете.
Он был хорошим мужем. Он купил ей дом, какой она захотела, и занавески, которые она выбрала, и мебель по ее вкусу, хотя с трудом мог себе это позволить. Когда они поженились, по дороге домой он часто покупал цветы у уличных торговцев. Эрин ставила вазу на стол вместе со свечами, и получался романтический ужин на двоих. Иногда они занимались любовью прямо в кухне, тогда он подсаживал ее на стол.
Он не заставлял ее работать. Она никак не могла понять, как хорошо ей живется. Она не ценила, на какие жертвы он пошел ради нее. Она была избалованная эгоистка, и Кевина выводило из себя ее упорное нежелание понимать, насколько легка ее жизнь. Убирай себе дом, еду готовь, хоть всю жизнь читай свои глупые библиотечные книжки, смотри телевизор, спи, когда хочешь, и не твое дело волноваться о счетах за коммунальные услуги, выплатах за дом или о сплетнях за твоей спиной. Ей никогда не приходилось видеть лица убитых. Кевин о многом не рассказывал, потому что любил ее, но это дела не меняло. Он молчал о детях, сожженных утюгом или сброшенных с крыши, о женщинах, зарезанных в переулках и затолканных в мусорные контейнеры. Он не рассказывал, что иногда ему приходится счищать кровь с ботинок, прежде чем сесть в машину, а когда он смотрел в глаза убийцам, то знал, что противоборствует дьяволу в человеческом облике, потому что в Библии сказано: «…Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека: ибо человек создан по образу Божию…» [8] .
Он любил ее, а она любила его, и она должна вернуться домой, потому что он не может ее найти. Ее ждет прежняя счастливая, беззаботная жизнь. Войди Эрин сейчас в дверь, он не ударил бы ее ни ладонью, ни кулаком, ни ногой, ни о стену, потому что он хороший муж. Он любил ее, и она любила его. Когда он делал ей предложение, она напомнила ему вечер их знакомства возле казино, когда на нее напали двое подонков. Кевин спас ее от них в тот вечер, а утром он и Эрин гуляли по деревянному настилу на пляже и он пригласил ее на кофе. На предложение руки и сердца она ответила — конечно, она выйдет за него замуж. Она его любит, сказала она. С ним она в безопасности.
В безопасности. Именно так она сказала: в безопасности.
Третья неделя июня порадовала чередой роскошных летних дней. К полудню температура повышалась, давила влажность, густел воздух, горизонт терялся в сизой дымке. Тяжелые тучи сгущались как по волшебству, бурные грозы проливали потоки дождя, однако ливни быстро заканчивались, оставляя мокрые листья и слой тумана над самой землей.
Кэти продолжала работать долгие вечерние смены. Домой она ехала уставшей, по утрам мышцы ног и ступни часто болели. Половину чаевых она по-прежнему опускала в жестянку из-под кофе, которая наполнилась почти до краев. Теперь у нее было больше денег, чем она надеялась когда-либо скопить, более чем достаточно, если вдруг придется уехать. В первый раз она подумала: «Нужно ли копить дальше?»
Почти доев завтрак, она задумчиво смотрела в окно коттеджа Джо. После встречи в пабе они не виделись. Вчера, вернувшись после смены, Кэти заметила свет в окнах соседки, а утром слышала мотор ее машины и шорох гравия под колесами. Она не знала, что сказать Джо, да и не хотела объясняться. Она не могла даже разобраться, сердится на нее или нет. Джо беспокоилась за Алекса и детей и высказала Кэти свои опасения. Вряд ли в этом можно отыскать злой умысел.
Алекс приедет сегодня. Его визиты уже стали обязательными. Когда они оставались вдвоем, Кэти всякий раз вспоминала, почему они вообще сошлись, но Алекс мирился с ее внезапной молчаливостью и переменчивым настроением и относился к ней с нежностью, которая изумляла и трогала. После разговора с Джо Кэти задумалась, не обманывает ли она невольно Алекса и детей. Что будет, если Кевин все-таки заявится в Саутпорт? Что почувствуют Алекс, Кристен и Джош, если она исчезнет и никогда не вернется? Готова ли она сама навсегда расстаться с ними?
Вопросы, поднятые Джо, занозами сидели в Кэти. Ей страшно не хотелось на них отвечать. «Да ты понятия не имеешь, что я вынесла, — мысленно вскидывалась она, — ты с моим муженьком не жила!» Но она и сама понимала неубедительность такого аргумента.
Оставив тарелки в раковине, Кэти прошлась по тесному коттеджу, размышляя о том, как сильно изменилась ее жизнь за несколько месяцев. У нее по-прежнему почти ничего не было, и все же она стала богаче чем когда-либо. Впервые за много лет она чувствовала себя любимой. Она никогда не была матерью, но, к своему удивлению, часто ловила себя на мыслях и беспокойстве о Кристен и Джоше. Не решаясь загадывать, Кэти с холодящей определенностью чувствовала, что отказаться от новой жизни невообразимо, немыслимо.
Джо однажды сказала: «Я просто говорю людям то, что они уже знают, но боятся себе признаться».
Вспомнив эти слова, Кэти отчетливо поняла, что нужно делать.
— Конечно, — сказал Алекс, выслушав ее просьбу. Кэти видела, что он удивлен, но как будто и приободрился. — Когда начнем?
— Может, сегодня? — предложила она. — Если есть время?
Алекс огляделся. У гриля что-то жевал одинокий покупатель.
Роджер болтал с ним, облокотившись на стойку.
— Роджер, старина, не побудешь часок на кассе?
— Нет проблем, босс, — сказал Роджер, не двинувшись с места, чего вообще не делал без крайней необходимости. Но утром в будний день покупателей много не бывало, поэтому Алекс ничего не сказал и вышел из-за прилавка.
— Ты готова?
— Не очень. — Кэти нервно обхватила себя руками. — Но мне надо научиться.
Они вышли из магазина и направились к джипу. Забираясь на сиденье, Кэти поймала на себе взгляд Алекса.
— С чего вдруг такая автомобильная лихорадка? — спросил он. — Что, лучший в мире велосипед нас уже не устраивает?