— Вот они, женщины, с их пустячными заботами. Эту дверь не будут чинить!
— закричал снова вышедший из себя Маниго. — Сколько раз ее уже ломали — два или три… Такова уж ее участь. Нечего больше с ней возиться, время не ждет. Нам остается всего два дня, чтобы высадиться на берег, иначе…
— На какой берег?
— Вот в этом-то и загвоздка! Мы не знаем, ни где ближайшая земля, ни куда нас несет течение, приближает оно нас или удаляет от населенных мест, где можно было бы высадиться и раздобыть воду и провизию. В общем, нам неизвестно, где мы находимся, — заключил Маниго.
Наступило тяжелое молчание.
— К тому же, — добавил он, — существует опасность со стороны Рескатора и его команды. Чтобы ускорить события, я хотел было выкурить их, бросая вниз тлеющие просмоленные щепки. Этот способ применяют для усмирения черных бунтовщиков на кораблях работорговцев. Но поступать так с людьми нашей расы было бы недостойно, хотя они использовали против нас схожий прием.
— Скажите лучше, что они могут открыть достаточное количество бортовых люков, чтобы свести на нет ваше выкуривание, — сердито возразила Анжелика.
— Может быть, и так, — вынужден был согласиться Маниго. Он украдкой посмотрел на нее, и она почувствовала, что он обрадовался ее появлению среди них и готовности высказывать здравые суждения.
— Кроме того, — продолжал судовладелец, — люди, укрывающиеся в трюмах, имеют какое-то оружие и боеприпасы. Конечно, не в таком количестве, чтобы атаковать нас в открытом бою, но этого им вполне хватит, чтобы не допустить нас в трюм. Спустившись в клюз, мы попытались просверлить переборку, но за ней оказалась прокладка из бронзовых листов.
— Установленная на случай бунта, — съязвила Анжелика.
— Конечно, мы могли бы попытаться разбить перегородку картечью, но корабль так сильно пострадал от недавнего шторма, что любое новое повреждение может отправить его на дно вместе со всеми нами. Надо не забывать, что теперь корабль наш.
Он бросил уничтожающий взгляд на Анжелику и добавил:
— Господин Рескатор сейчас, как медведь в берлоге, сидит без воды и провизии, в положении, никак не лучше нашего. Он и его люди умрут от жажды раньше нас. Это яснее ясного.
Окружающие его женщины с сомнением покачали головами. Им было ясно отнюдь не все. Море было спокойно, и корабль уверенно шел к далекому, затянутому легкой дымкой горизонту. Женщины не могли определить, по какому курсу: к северу или югу. Они не видели и всех усилий рулевого преодолеть течение и выйти на нужное направление.
Дети пока пить не просили.
— Весьма вероятно, что они погибнут раньше нас, но это не утешение, — сказала тетушка Анна. — Я бы предпочла, чтобы спаслись все. Мне кажется, что господин Рескатор прекрасно ориентируется в этих неведомых для нас водах. В его команде должны быть лоцманы, которые смогут вывести корабль к нужному месту на побережье. Предлагаю вступить с ним в переговоры, чтобы получить необходимую помощь.
— Вы все сказали очень хорошо, тетушка, — воскликнул мэтр Берн с сияющим лицом. — Именно этого мы ожидали, зная вашу мудрость. Это решение заслуживает всеобщей поддержки. Следует понять, что речь идет не о капитуляции. Мы хотим предложить нашим противникам соглашение. Они доведут нас до каких-нибудь гостеприимных берегов, а мы возвратим им свободу.
— А вы вернете Рескатору корабль? — спросила Анжелика.
— Нет. Этот корабль завоеван нами силой оружия, и он нужен нам, чтобы попасть в Санто-Доминго. Поскольку Рескатор в нашей власти, для него совсем немало получить от нас жизнь и свободу.
— И вы воображаете, что он согласится?
— Да, согласится, потому что его участь связана с нашей судьбой. Я не могу не отдать должного Рескатору — он замечательный навигатор. Поэтому он не может не знать, что в настоящий момент корабль идет навстречу своей гибели. Как бы мы ни старались, нам не переложить его на западный курс. Если же мы продолжим движение на север, то наткнемся на мель или разобьемся о скалы у незнакомого нам побережья, где окажемся без продовольствия и без всякой надежды на помощь в условиях холода… Рескатору известно это, и он сообразит, в чем состоят интересы его и его людей.
Затем ларошельцы стали обсуждать, как вступить в переговоры с пиратом и кто первый примет на себя его гнев. Короткая расправа с бедным булочником была серьезным предостережением. Решили спуститься через тот самый клюз, откуда в самом начале мятежа протестанты проникли в орудийный погреб и оставили часовых. Предложение о переговорах можно было простучать через переборку с помощью морского кода. Ле Галль спустился вниз, но через час вернулся с довольно мрачным видом.
— Он требует женщин, — сказал он.
— Что?! — рявкнул Маниго.
Ле Галль вытер мокрое лицо. Внизу не хватало воздуха.
— Да нет, речь идет совсем о другом. Во-первых, я с трудом установил с ними контакт, а потом, когда стучишь деревяшкой по переборке, то не до нюансов. Рескатор согласен принять нашу делегацию при условии, что она будет составлена из женщин.
— Почему?
— Он говорит, что если появится кто-нибудь из нас или испанцев, он не сможет удержать своих людей от расправы. Он также требует, чтобы в число парламентеров вошла госпожа Анжелика.
Первой выдвинула свою кандидатуру мадам Маниго, но при ее солидных габаритах это было немыслимо, так как, согласно рекомендации Рескатора, дамы-парламентерши должны были пролезть в люк, а затем по веревочной лестнице добраться до его персональной каюты.
— Что за неуместные причуды позволяет себе этот тип, — ворчали ларошельцы.
Они сомневались в удачном исходе переговоров, так как не питали особого доверия к дипломатическим талантам своих женщин. Выручила мадам Каррер, сохранившая достаточную стройность, несмотря на многочисленное потомство. Эта маленькая жизнерадостная женщина, привыкшая командовать всем домом и прислугой, не должна была дать запугать себя и могла до конца выполнить свою миссию.
— Не идите ни на какие уступки, — напутствовал ее Маниго. — Жизнь и свобода — большего они от нас не получат.
Стоявшая в стороне Анжелика пожала плечами. Жоффрей никогда не согласится на эти условия. Ситуация казалась ей безвыходной. Жоффрей де Пейрак был, без сомнения, намного хитрее ларошельцев, но в упорстве они ему не уступали.
Абигель тоже изъявила желание идти. Маниго высказался против. Учитывая отрицательную позицию пастора в отношении мятежа, дочь его могла оказаться ненадежной. Затем он передумал, вспомнив, что Рескатор всегда уважительно обращался с девушкой. Возможно, он выслушает ее с пониманием. Что же касалось роли Анжелики, то в этот вопрос углубляться не стали. Никто не смог бы объяснить, почему ларошельцы именно с ней связывали свои надежды. И хотя ни одна из них в этом себе не признавалась, многим женщинам очень хотелось взять ее за руку и обратиться с мольбой спасти их, поскольку все они начинали осознавать ту опасность, которая сгущалась над «Голдсборо» из-за неопытности новоявленных мореходов.