Каталина маялась у себя в комнатах, каждый час посылая кого-нибудь справиться, не лучше ли стало ее супругу. Поначалу ей докладывали, что он еще спит, что доктор приготовил целебное питье и стоит в изголовье принца, дожидаясь его пробуждения. Позже, в три пополудни, сообщили, что больной проснулся, но жар не спал, а, напротив, усилился. Снадобье он принял, так что теперь следует ждать облегчения. Но в четыре ему сделалось хуже, и доктор предписал другое питье. Ужинать принц не будет, только выпьет немного эля да лекарства от лихорадки.
— Пойдите узнайте, могу ли с ним повидаться! — послала Каталина придворную даму-англичанку. — Поговорите с леди Маргарет. Она обещала, что я смогу с ним поужинать. Напомните ей.
Та пошла и вернулась мрачнее тучи.
— Положение ухудшилось, ваше высочество. Послали за королевским лекарем в Лондон. Доктор Бирворт недоумевает, почему жар никак не спадает. Там леди Маргарет, и сэр Пол, и сэр Уильям Томас, и сэр Генри Верной, и сэр Ричард Крофт… Все сидят в приемной, но вам туда нельзя… Говорят, принц бредит…
— Пойду, помолюсь, — решила Каталина, накинула покрывало на голову и снова направилась к часовне.
К ее неудовольствию, перед алтарем, низко склонив голову, молился духовник Артура, а вдоль стены понуро сидели представители городской знати. Каталина проскользнула в храм, опустилась на колени и, опершись подбородком на сплетенные пальцы рук, вгляделась в поникшие плечи священника, нет ли признаков, что его молитвы услышаны. Нет. Она прикрыла глаза.
«Господи милосердный, спаси Артура, спаси моего дорогого мужа. Он еще так молод! У нас совсем не было времени побыть вместе. Ты же знаешь, какое королевство мы создадим, если Ты его пожалеешь! Ты же знаешь, какие у нас планы, какой храм мы выстроим на этой земле, как устрашим мавров, как защитим наши пределы от шотландцев. Господи милосердный, помилуй моего Артура, пусть он вернется ко мне! Позволь мне родить от него детей, доченьку Марию и сыночка Артура, который станет третьим римско-католическим королем из рода Тюдоров в Англии. Господи милосердный, спаси и помилуй его! Святая Дева Мария, моли Бога о нас! Добрый Иисус, помоги нам! Это я, Каталина, прошу об этом, прошу от себя и от имени матушки, Изабеллы Кастильской, которая всю жизнь верно служила Тебе, Господи! Ты любишь ее, и Ты любишь меня, я знаю! Молю Тебя, не покинь меня в вере!»
Стемнело, но Каталина молилась самозабвенно, не замечая бегущих минут. Очнулась она, когда донья Эльвира коснулась ее плеча:
— Инфанта, вам нужно подкрепиться и немного отдохнуть…
Каталина подняла к дуэнье бескровное лицо:
— Что слышно?
— Говорят, принцу хуже.
«Господи милосердный, спаси его, спаси меня, спаси Англию. Сделай так, чтобы он поправился…»
Утром доложили, что ночь прошла спокойно, однако слуги вопреки тому поговаривали меж собой, будто дела плохи. Принц весь полыхает огнем, у него бред. Иногда ему кажется, что он в своей детской с сестрами и братом, иногда мнится ему венчание и сам он, весь в белом шелку, а иногда, и это самое чудное, он вроде бы бродит по этому дворцу испанских королей, как его там… Альгамбра? Бормочет про какой-то Миртовый дворик, про зеркало вод, в котором отражаются золотые строения, про то, как солнечным днем кружат над водой стрижи.
— Я должна его видеть, — в полдень заявила Каталина леди Пол.
— Ваше высочество, не исключено, что это потливая лихорадка. Не дай бог, подхватите эту заразу. Мой долг — беречь.
— Ваш долг — мне повиноваться! — вспыхнула Каталина.
Леди Пол, сама урожденная принцесса, не дрогнула.
— Мой долг — служить Англии, — сказала она. — И если вы носите наследника Тюдоров, мой долг — служить этому ребенку, равно как и вам. Не спорьте со мной, ваше высочество. Если угодно, можете взглянуть на его высочество, но на расстоянии. Не подходите близко к кровати.
— Ну, хорошо же, пойдемте уже, наконец! — как маленькая, сказала Каталина. — Я только взгляну на него, и все!
Леди Маргарет поклонилась, и они направились к королевской опочивальне. Народу в приемной стало еще больше, чем раньше, поскольку по городу пронесся слух, что жизнь принца в опасности; люди стояли молча, так, словно все страшное уже случилось. Они молились за розу Англии. Признав Каталину, хотя ее лицо было скрыто под кружевной мантильей, некоторые посылали ей свое благословение. Один горожанин вышел вперед и преклонил перед ней колено.
— Благослови вас Господь, ваше высочество, — сказал он. — Даст Бог, поправится его высочество принц, и снизойдет на вас милость Божья!
— Аминь, — ледяными губами выговорила Каталина и пошла дальше.
Двойные двери во внутренние покои стояли настежь. В углу кабинета была устроена аптека: на столе стояли большие стеклянные банки, в которых держали разные целебные вещества, ступка с пестиком, весы, разделочная доска, — и рядом застыла группа людей в костюмах из грубого сукна, как полагается лекарям. Каталина огляделась, ища взглядом доктора Бирворта.
— Доктор!
Тот тотчас приблизился и опустился на одно колено. Лицо его было мрачно.
— Ваше высочество!
— Как здоровье моего мужа? — четко и медленно произнесла она по-французски.
— Сожалею, ему не лучше.
— Но и не хуже, верно? Он поправится?
Лекарь помотал головой.
— Il est trés mal, — сказал он просто.
Каталина слышала его слова, но не могла уяснить себе их значение, словно забыла язык. Она повернулась к леди Маргарет:
— Он говорит, принцу лучше?
Та покачала головой:
— Говорит, хуже, ваше высочество.
— Но у них есть чем ему помочь? Есть лекарства? — И, обратясь к лекарю, повторила то же по-французски.
Тот указал на заставленный аптекарской утварью столик у него за спиной.
— Ах, если б у нас был здесь арабский лекарь! — вскричала Каталина. — Мавры — величайшие медики, им нет равных! У них были лучшие медицинские школы до того, как… Ах, если б я только догадалась привезти с собой доктора!
— Мы делаем все, что в наших силах, — сухо сказал доктор Бирворт.
Каталина попыталась улыбкой загладить свою резкость:
— Не сомневаюсь. Просто я очень испугана… Что ж! Могу я его повидать?
Леди Маргарет и лекарь обеспокоенно переглянулись.
— Взгляну, не спит ли его высочество, — сказал Бирворт и вошел в опочивальню.
Каталина терпеливо ждала. Не верилось, что только вчера утром он выскользнул из ее постели с упреком, что она не разбудила его раньше и они не успеют заняться любовью. А теперь он болен и нельзя даже коснуться его руки!
Доктор приотворил дверь.