Он сжал ее руку.
– Как долго, у тебя длится?
– Сегодня ночью или до этого в моей жизни?
– И там и там.
– Сегодня это началось с первым ударом грома. Я всегда становлюсь взволнованной перед дождем, но пока нет грома и молнии, я в порядке. Фактически, меня расстраивает не дождь, а опасение, что он может перейти в грозу или ливень.
Она сглотнула, и облизала сухие губы, прежде чем продолжать дальше.
– Отвечая на другой вопрос, могу только сказать, что, начиная с того, как я себя помню, я всегда боялась грозы. Это - как часть меня. Весьма глупая часть, я знаю, но -
– Совсем это не глупо, - вставил он свое замечание.
– Ты очень мил, раз думаешь так, - сказала она с робкой полуулыбкой. - Но ты не прав. Ничего нет более глупого, чем бояться чего-либо без всякой причины.
– Иногда, - произнес Энтони задумчивым голосом, - Есть причины наших страхов, просто мы не можем, объяснить их, или не знаем толком этих причин.
Кэйт уставилась на него, смотря в его темные глаза в мерцающем освещении свечи. На какой-то краткий миг, ей показалось, что она увидела сильную боль в его глазах, смотрящих далеко вдаль.
Каким то образом, она поняла, что он не имеет в виду что-то смутное и далекое. Он говорит о своих опасениях и переживаниях, о чем-то определенном, что посещает его каждую минуту каждого дня.
О том, о чем, она знала, она не имеет права его спрашивать. Она сильно пожалела, что наверно она не могла быть той, кто поможет преодолеть его страхи. Но это невозможно. Он обязательно жениться на ком-нибудь, возможно, даже на Эдвине, и его жена будет иметь право разговаривать с ним на личные темы.
– Я думаю, я смогу пойти наверх к себе в комнату, - внезапно сказала Кэйт.
Неожиданно ей стало слишком больно и обидно думать о том, что он будет кому-то принадлежать.
Его губы сложились в ребяческую улыбку.
– Ты хочешь сказать, что я уже могу вылезать из-под стола?
– О, боже! - она хлопнула рукой себя по лбу. - Я сожалею. Я боюсь, я совсем забыла, где мы находимся. Ты наверно думаешь, какая же она глупая.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ты совсем не глупая, Кэйт. Даже, когда я считал тебя самым невыносимым женским существом на планете, у меня не было сомнений в твоем интеллекте.
Кэйт, которая в этот момент пыталась выбраться из-под стола, замерла.
– Вот только я не знаю чувствовать себя польщенной или оскорбленной от такого комплимента.
– Наверно, и так и так, - допустил он. - Но ради дружбы, давайте посчитаем, что это все же был комплимент.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, прекрасно зная, что выглядит сейчас довольно нелепо на карачках, но ей важен был этот вопрос.
– Тогда можно считать нас друзьями? - прошептала она.
Он кивнул, вставая.
– Трудно конечно в это поверить, но я думаю, что мы друзья.
Кэйт улыбнулась и протянула ему руку. Он помог ей выбраться из-под стола.
– Я рада.
– Ты…ты все же не дьявол, как я первоначально думала про тебя.
Одна из его бровей поднялась, и его лицо неожиданно приняло дьявольское выражение.
– Хорошо, - может быть ты все-таки сам дьявол, - поправила она себя, думая про себя, что он возможно законченный повеса и плут, как и было написано в сплетнях.
– Но возможно, в тебе еще есть много хорошего.
– Хороший человек кажется таким мягкотелым, - размышлял он.
– Хороший человек, - решительно сказала она, - кажется хорошим человеком. И учитывая то, что я обычно думала о тебе, ты должен быть просто восхищен этим комплиментом.
Она рассмеялся.
– Больше всего мне в тебе нравиться то, что ты никогда не бываешь скучной, Кэйт.
– Скучные люди такие мягкотелые, - язвительно заметила она.
Он улыбнулся, тепло и широко улыбнулся по-настоящему, не как обычно криво улыбался в обществе. Кэйт почувствовал себя странно.
– Я боюсь, я не смогу проводить тебя до твоей комнаты, - произнес он. - Если кто-то наткнется на нас в такое позднее время…
Кэйт кивнула. Они сковали такую маловероятную дружбу, но она же не хочет поймать его в ловушку брака, верно? Не говоря о том, что он, конечно, не хочет жениться на ней.
Он придвинулся к ней. - Особенно, когда ты одета, как…
Кэйт посмотрела на себя вниз и задохнулась, она совсем позабыла, что она почти не одета. Ее ночная рубашка хоть и не была вызывающей или чересчур открытой, но одета все же она была лишь в ночную рубашку, если не считать халата-мантии.
– С тобой все в порядке? - мягко спросил он. - Дождь все еще идет.
Кэйт приостановилась и послушала дождь, который легонько барабанил по дому.
– Я думаю, гроза уже закончилась.
Он кивнул и выглянул в зал.
– Путь свободен, - произнес он.
– Я должна идти.
Он отступил в сторону, давая ей пройти.
Она прошла мимо него, но когда прошла дверь, остановилась и обернулась назад.
– Лорд Бриджертон?
– Энтони, - сказал он. - Ты должна называть меня Энтони. Я думаю, я уже несколько раз назвал тебя Кэйт.
– Назвал?
– Когда я нашел тебя в библиотеке под столом, - он махнул рукой. - Не думаю, что в тот момент, ты была способна что-нибудь слышать.
– Ты, наверно, прав, - она нерешительно улыбнулась. - Энтони.
Его имя на ее языке прозвучало странно и непривычно.
Он наклонился к ней, в его глазах зажглись дьявольские искорки. - Кэйт.
– Я только хотела поблагодарить тебя. За твою помощь. Я - она прочистила горло, - Без тебя мне было бы очень трудно.
– Я не сделал ничего, - грубовато сказал он.
– Нет, ты сделал все.
И затем, чтобы не захотеть остаться, она быстро повернулась, и практически побежала в свою комнату.
Нет смысла говорить, как много народу собралось в загородном доме Бриджертонов в Кенте. Автору остается вообразить, насколько разрастутся сплетни, когда они достигнут города.
Будет огромный скандал, просто огромный; скандалы почти всегда возникают в таких загородных домиках.
Светская хроника Леди Уислдаун, 4 мая 1814
Утро на следующий день было таким, какое обычно бывает после сильного шторма - ясным и чистым, но с небольшим влажным туманом, который охлаждал и освежал кожу.
Хотя Энтони было не до погоды, он потратил большую часть ночи, глядя в потолок и видя перед собой лицо Кэйт.