Он заснул только тогда, когда первые полосы рассвета позолотили небо. Когда он проснулся, было уже после полудня, но он не чувствовал себя отдохнувшим. Его тело было странно истощенно, и в то же время возбуждено. Веки были тяжелые, и открывать глаза не хотелось.
В конце концов, когда его желудок заурчал так громко, что он мог поклясться: затряслись окна, и посыпалась штукатурка, он с трудом поднялся и нехотя натянул свою одежду.
С широким и громким зевком он подошел к окну, не потому, что он хотел кого-либо найти, а просто, чтобы насладиться видом из окна и свежестью после дождя.
И все же за секунду до того, когда он опустил свой взгляд на лужайки, он уже знал, кого он там должен увидеть.
Кэйт. Она медленно шла поперек лужайки. Он впервые видел, чтобы она так медленно прогуливалась. Обычно она несется так, будто за ней кто-то гонится.
Она была слишком далеко, чтобы разглядеть ее лицо - он увидел лишь ее профиль и раскрасневшиеся щечки. Но он не смог отвести от нее глаз. Было что-то волшебное и волнующее в ее походке - она шла, грациозно вышагивая и покачивая в такт шагам рукой.
Внезапно он понял, что она направляется в сады его матери.
И еще он понял, что просто обязан к ней присоединиться.
* * *
Погода, как всегда, оставалась в своем противоречивом состоянии большую часть дня, поделив общество на две равные части: одни настаивали, что такой солнечный денек хорош для прогулок на открытом воздухе, а другие предпочитали влажный воздух и мокрую траву теплой и уютной гостиной.
Кэйт относила себя к первой группе, хотя в данный момент она была не в настроении общаться с другими людьми. Она, почти рефлекторно избежав разговоров, вежливо что-то пробормотав, скрылась в садах леди Бриджертон. И нашла себе тихое место на скамейке, рядом с высоким деревом.
Скамейка была холодной и влажной, но она не обращала на это внимание. Но она почти всю ночь не сомкнула глаз и очень устала, и сидеть на скамейке было предпочтительнее, чем стоять возле дерева.
Это наверно - подумала она со вздохом - единственное место где, я предоставлена сама себе.
Если бы она осталась дома, ее непременно вовлекли бы в круг молодых леди, пишущих письма своим друзьям и знакомым, или еще хуже, вовлекли бы в кружок рукоделия.
Что же касается энтузиазмов прогулку, то они в свою очередь, тоже раскололись на две половины. Одни из них отправились в деревню за покупками, и осмотреть местные достопримечательности. А остальные направились к озеру.
Поскольку у Кэйт не было никакого интереса отправляться за покупками, а с озером она уже познакомилась, то она постаралась избежать и этой группы.
Так она и оказалась в одиночестве в саду.
Она сидела несколько минут на скамейке, уставившись в пространство, ее глаза сосредоточились на еще не открывшийся почке ближайшего дерева.
Хорошо быть одной, подумала она, не надо все время прикрывать рот и бороться с зевотой.
Хорошо быть одной, никто не собирается комментировать темные круги под глазами, ее молчаливость и неразговорчивость.
Хорошо быть одной, когда она может спокойно сесть, и попытаться разобраться в путанице своих мыслей о виконте.
Эту довольно сложную задачу, она бы предпочла отложить, но все же это должно быть сделано. Поскольку все, что она узнала о лорде Бриджертоне за последние несколько дней, заставило ее совесть, принять одно важное решение. Она не имеет права препятствовать его ухаживанию за Эдвиной.
За последние несколько дней он оказался чуткий, заботливый и принципиальный.
Да, - подумала она с улыбкой, - она видела признательность в глазах Пенелопы Физеренгтон, которую он героически вытащил из устных когтей Крессиды Купер.
Он очень сильно предан семейству. Он использует свое социальное положение и власть не для того, чтобы господствовать над другими, а лишь для того, чтобы защитить от оскорблений другого человека.
Он помог справиться с приступом ее фобии с таким изяществом и чуткостью, что теперь, когда она вспоминала это, она было просто ошеломлена.
Он мог быть повесой и мошенником - он все еще мог быть повесой и мошенником - но его поведение в эти дни, совсем не характеризовало его, как повесу и мошенника. И единственное возражение, которое было у Кэйт против его женитьбы на Эдвине это…
Кэйт мучительно сглотнула. Это был комок в ее горле, размером с пушечное ядро. Потому что, глубоко в ее сердце она хотела его для себя. Но это было крайне эгоистично с ее стороны. Кэйт прожила свою жизнь бескорыстно, или, стараясь быть бескорыстной, и она не за что не попросить Эдвину не выходить замуж за Энтони из-за такой причины. Если Эдвина узнает, что даже мельчайшая частица Кэйт сходит с ума по виконту, она тут же положит конец его ухаживаниям.
Это разве поможет делу? Виконт попросту найдет другую красивую и приемлемую леди в качестве своей жены. В Лондоне их можно выбирать почти бесконечно.
Он же даже не посмотрит на нее после сестры, и какую выгоду она получит, если предотвратит возможную свадьбу Эдвины и Энтони?
Ничего, кроме мучительной боли видеть его женатым на другой леди, не ее сестре. Разве это не прекратиться со временем? Она сама этой ночью правдиво сказала, что времени лечит любые раны.
Кроме того, даже хуже будет видеть его женатым на другой леди, а не на Эдвине; единственная разница будет в том, что она не сможет его видеть на праздниках, на крещениях детей и так далее…
Кэйт сделала глубокий выдох. Долгий грустный утомленный выдох, который полностью освободил ее легкие от кислорода, заставив ее плечи опуститься и сделав ее саму поникшей.
Ее сердечная боль.
И в этот момент голос прозвучал в ее ушах. Его голос низкий и плавный, как будто теплый водоворот закружился вокруг нее.
– Мое совершенство, ты издаешь печальные звуки.
Кэйт подскочила от неожиданности, не способная ничего ответить.
– Милорд, - выпалила она через некоторое время.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Я так и думал, что смогу найти тебя здесь.
Ее глаза расширились от удивления, когда она поняла, что он преднамеренно ее искал. Ее сердце стало биться быстрее, но, по крайней мере, это она сможет скрыть от него.
Он посмотрел на нее.
– Фактически, я увидел тебя из окна. Я хотел убедиться в том, что ты чувствуешь себя лучше, - тихо сказал он.
Кэйт села, разочарование заполнило все ее существо. Он просто вежлив с ней. Конечно, он просто вежлив.
Глупо было надеяться даже на секунду, что он испытывает к ней нечто большее, а не обычное беспокойство. Он, она поняла со вздохом, хороший человек, и как любой хороший человек, хотел убедиться, что она чувствует себя лучше. Особенно после того, что выяснилось ночью.