Васька же, который приметил в квартале от автостанции пункт междугородных переговоров, решил, что более подходящего случая улизнуть не представится.
– А я пойду туалет поищу, — шепотом сообщил он. — А то ехать далеко…
Игорь только вяло махнул рукой, мол, понял.
Васька вышел из здания автостанции и неторопливо направился к дощатому сарайчику с покосившимися буквами «М» и «Ж» над входом. Он обогнул уборные и быстро, как только мог, побежал к телефонам.
Разбудив телефонистку, которая никак не ожидала столь ранних посетителей, Васька купил три жетона и кинулся в будку.
Прикинув в уме, что в Москве сейчас два часа ночи и Ленкины родители вряд ли обрадуются столь позднему звонку, Васька снял трубку.
Отступать было некуда — ему необходимо было знать то, о чем он спрашивал Ленку. Вряд ли в горном поселке попадется еще один пункт для междугородных переговоров.
В очередной раз успокоив себя мыслью, что он действует в интересах святого дела, Васька набрал код Москвы и Ленкин номер.
Телефонная трубка простуженно засипела, что-то обиженно затрещала и, наконец, выдала щелчок, означавший, что аппаратура на АТС нашла нужный номер.
Длинные гудки доходили до Васьки приглушенно, будто из другой галактики.
– Раз, — считал он их шепотом, — Два… Три… Четыре… Пять… Лен?! Лен, это ты?! Да, это я! Что, есть новости?
Васькина просьба застала Лену врасплох. Она никогда не интересовалась военными, службой в армии, порядком учета военнообязанных и прочей сферой чисто мужских развлечений.
Вначале Лена хотела попросить совета у папы, но поскольку она не знала — санкционировал бы такие действия Васька, сделать это не рискнула.
Зато она нашла в комоде папин военный билет и внимательно его просмотрела. Из него она выяснила, что папа находится ныне в звании старшего лейтенанта, имел какую-то военно-учетную специальность с труднозапоминаемым названием и прикреплен для учета к райвоенкомату.
Лена сразу сообразила, что, вероятно, эта система прикрепления к военкоматам в своем районе — практика повсеместная, и потому первым делом взяла телефонный справочник и нашла в нем адрес и телефон соответствующей организации, той самой, что обслуживала район, в котором Васька побывал в гостях у Валентина Борисовича Берберова.
У здания военкомата было немноголюдно, но то и дело в двери этого серьезного учреждения озабоченно протискивались люди или не менее озабоченно выскакивали из них и неслись куда-то по своим делам.
Ленка собралась с духом и открыла дверь на тугой пружине.
К ее удивлению, вход в военкомат отнюдь не был свободным.
Слева от нее за стеклом сидел пожилой дядька в погонах с тремя звездочками и, не говоря ни слова, смотрел на нее.
Лена хотела сделать вид, что она здесь своя, и потому уверенным шагом пересекла коридорчик и дернула на себя дверь, которая вела внутрь.
Но та оказалась запертой.
– Вам кого? — сухо осведомился постовой.
– Я… Не знаю, — принялась выкручиваться Лена. — У меня… У меня брат пропал. Третий день домой не приходит. Родители думают, что он пропал, а он, по-моему, от призыва скрывается. Вот я и подумала — может быть, его уже забрали в армию?
Постовой побарабанил пальцами по столу. Дело было в том, что в последнее время, когда число парней, играющих с военкоматом в прятки, становилось все больше, совместно с милицией призывная комиссия бывало проводила облавы, хватая мальчишек на чердаках, у дверей дома — везде, где их можно было поймать и отправить на сборный пункт.
Так что весьма неправдоподобная, каковой ее считала Лена, история в глазах постового вовсе не была чем-то невероятным. Вот почему он потянулся к кнопке, разблокирующей двери:
– Вам в десятый кабинет.
Щелкнул язычок электрического замка, и Лена впорхнула в следующий коридор.
Десятый кабинет оказался приемной военкома.
Лена робко вошла в комнату, поздоровалась с секретаршей.
– Вы по какому делу? — спросила та, одним глазом глядя на посетительницу, а другим — на лист печатной машинки, на которой она отстукивала какой-то новомодный гороскоп.
Лена опять путано начала объяснять что-то про потерявшегося брата и про то, что ее направили сюда с поста.
– Понятно, — кивнула секретарша лишь с тем, чтобы поскорее расстаться с мешающей ее срочному (гороскоп нужно было вечером вернуть соседке) делу визитершей, — проходите.
Главной чертой кабинета райвоенкома была тотальная прокуренность. Воздух здесь, вероятно, никогда не был чистым, а всегда так и висел по углам комнаты сизыми облачками, подобно паутине.
Серый, будто подернутый дымом, несгораемый шкаф, зеленое сукно допотопного стола, присыпанное пеплом, кладбище бычков в потускневшей от копоти хрустальной пепельнице — все говорило о том, что в этом кабинете много и напряженно работали.
– Что вам? — поднял усталые, красноватые от недосыпания глаза военком.
В третий раз Лена изложила историю потерявшегося брата более уверенно, а потому выглядела та более правдиво.
– Фамилия? — прервал поток ее слов военком.
– Чья?
– Ну не моя же, — усмехнулся полковник. — Фамилия брата какая?
– Берберов. Игорь Берберов.
Военком нажал кнопку селекторной связи:
– Виктория Петровна, найдите мне, пожалуйста, личное дело Игоря Берберова, если оно, конечно, у нас есть.
Чертыхнувшись про себя, что не отшила девчонку в какой-нибудь другой кабинет, секретарша спрятала гороскоп в стол и пошла в архив.
Пока Виктория Петровна искала досье, военком не промолвил ни слова. Тишину в кабинете нарушал лишь настойчивый и какой-то раздраженный скрип его пера.
Наконец дверь отворилась, и Виктория Петровна, бодро стуча каблучками, подала какие-то бумаги военкому.
Тот поблагодарил ее кивком головы, поставил подпись на бумаге и открыл папку с досье.
– Что вы мне голову морочите! — вскипел он, просмотрев первую страницу. — Твой брат уже свое отбарабанил в Афгане, теперь никто его во второй раз призывать не будет.
– Но он пропал, и я… — попыталась что-то пискнуть Лена.
– Раз пропал, значит, обращайтесь в милицию, — отрезал военком. — А теперь, извините, у меня дела!
Лена, усиленно скрывая свою радость по поводу того, что хоть какую-то информацию она смогла выцедить из этой недоверчивой организации, поплелась вон из кабинета.
На улице она окончательно пришла в себя и выработала дальнейший план действий.
Ведь Васька просил ее выяснить отношение к службе не только Игоря Берберова, но и какого-то Тахира Усманова.