Алеша отбросил в сторону лук, схватил меч и бросился на печенега с копьем. Расправа была коротка, потому что ему нужно было поспеть к встревоженным воинам. Они просыпались один за другим, брались за оружие. Алеше пришлось бы худо, не будь он богатырем. Меч в его руке напоминал косу, которой он выкашивал сорняк.
Не долго, но коротко с врагом было покончено. Алеша утер рукой потный лоб, забросил руку с мечом за спину. Подошел к невольникам. Связанные одной цепью, они сидели на земле, с восхищением и надеждой смотрели на богатыря.
– Откуда будете, добрые люди? – спросил Алеша.
– Уличи мы! – ответил за всех седовласый старик.
Пленников было много, не меньше полусотни. Крепкие мужики, слабые женщины, старики, дети. На их селение напала дикая орда. Никто даже не понял, откуда появились печенеги. Кочевники пожгли дома, людей взяли в полон и прямым ходом повели в Византию.
Печенегам удалось обойти богатырские заставы, избежать столкновения с конными разъездами. До захваченных ромеями земель – рукой подать. Еще бы немного, и русским пленникам не на что было бы надеяться. К счастью, на пути у работорговцев встал Алеша. И все благодаря голубю, который привел его к печенежскому лагерю.
Алеша увидел голубя. Птица села на плечо юноше, которого он избавил от верной смерти. Парень стоял рядом с красивой стройной девушкой, на которую позарился гнусный печенег.
Красная девица с благодарностью смотрела на Алешу, он же смотрел на голубя.
– Твой сизарь? – спросил он у юноши.
– Мой, – улыбнулся тот.
– Скажи ему спасибо, – улыбнулся Алеша. – Это он меня сюда привел.
– Тебе, добрый молодец, спасибо, – заливаясь краской, поблагодарила богатыря красна девица.
– Невеста твоя? – догадался богатырь.
– Невеста, – помрачнел юноша. – Ты поспел вовремя, если бы не ты...
– Если бы не твой сизарь, – поправил его богатырь.
– Улик умная птица. Умная, Улик?
В знак согласия голубь радостно закурлыкал.
– А вас как зовут? – спросил Алеша.
Юношу звали Доброслав, его невесту Ульяна.
– И откуда у тебя, Доброслав, такая умная птица? – заинтересованно спросил Алеша.
– Я Улика еще птенцом подобрал. У него крыло сломанное было. Улик у меня на руках вырос. Я за ним ухаживал, а потом на волю отпустил. Он часто ко мне прилетал. Но потом куда-то исчез. И вот появился. Видно, почувствовал, что я в беду попал...
– Это не просто умная, это волшебная птица, – решил Алеша.
– Волшебная, – не стал спорить Доброслав. – Откуда она могла знать, что ты – богатырь?
– Разве я похож на богатыря? – Алеша провел рукой по своему рубищу.
– Похож, – за своего жениха ответила Ульяна. – Ты по духу своему богатырь. Ты не испугался печенегов, а как дрался...
Она с восхищением смотрела на Алешу, но жалась к своему Доброславу. Она видела в нем своего защитника. Юноша не побоялся печенежского развратника и готов был принять смерть ради любимой.
– А куда ты путь держишь, богатырь? – спросил Доброслав.
– По миру путешествую, – уклонился от прямого ответа Алеша. – На людей посмотреть, себя показать...
– Может, меня с собой возьмешь?
– Зачем?
– Ты спас меня и Ульяну. Всех нас спас. Я перед тобой теперь в неоплатном долгу. И если тебе нужен слуга, я им стану...
– Не нужен мне слуга, – мотнул головой богатырь. – И спутник мне ни к чему. Такой вот я человек, нравится мне одиночество. Так что оставайся, друг, со своей Ульяной...
– Тогда пошли с нами, – улыбнулась девушка. – На свадьбе нашей погуляешь...
– Нет, – покачал головой Алеша. – Мне в другую сторону. А погуляю я на своей собственной свадьбе...
– У тебя и невеста есть? – спросил Доброслав. – А говорил, что тебе нравится одиночество...
В ответ Алеша ничего не сказал. Не было Миланы – не о чем было говорить. Вот когда он ее найдет, когда вернется с ней в родные земли, тогда он обязательно найдет Доброслава с Ульяной, тогда с ними и поговорит. А сейчас ему нужно было продолжать путь.
Бывшие пленники ушли на восток, богатырь же направился на юго-запад. Добрался до Болгарии, до захваченных ромеями земель. Дунай он пересек ночью, вплавь. Днем отдыхал, а ночью снова в путь. Лесами, горами, в обход крепостей, византийских гарнизонов, мимо злых людей. Дристор, Преслава. Дальше на пути лежал город Тырново. Но Алеша обошел его стороной.
На ночлег остановился в крестьянском селении. Десятка три лачуг, наполовину вкопанных в землю, несколько добротных изб, кузница. Люди в домотканых одеждах, домашний скот, птицы. Мычание коров, запах навоза. И хлеб. Где-то здесь должен был быть хлеб. Алеша готов был отдать все на свете за краюшку хлеба и щепотку соли.
Он шел по селению с низко опущенной головой. Это была военная хитрость. Хочешь, чтобы на тебя не обращали внимания, хочешь слиться с толпой, не ходи в полный рост, не смотри вызывающе людям в глаза. А на чужбине, да еще и в его положении лучше не высовываться.
Алеша прямым ходом направился к кузнецу. Из избы к нему вышла пожилая женщина с бельмом на правом глазу.
– Кого ищешь, странник? – на понятном ему языке спросила она.
Она подозрительно смотрела на Алешу.
– Мне бы кузнеца, – нерешительно сказал он.
– Издалека идешь?
– Издалека.
– Изголодался поди?
– Хлеба мне нужно и соли.
– Всем нужно и хлеба и соли... Заплатить есть чем?
– Могу в кузне поработать. Меха умею раздувать, молотом бить могу...
– Да вижу, что есть в тебе сила. А у Иванчо, я знаю, работа есть. Ты на площадь ступай. Там Иванчо. Скуку свою разгоняет...
Площадью называлось свободное пространство между домами в центре селения. Посреди площади стоял здоровенный и крепкий, как бык, мужик. Кудрявые волосы, круглое лицо, глаза как два уголька. Он сжимал в руках толстый канат, другой конец которого держали мужики числом не менее полудюжины. Кто-то из зевак подал сигнал, и состязание началось.
Впрочем, тяжба продолжалась недолго. Здоровяк играючи перетянул на себя ватагу соперников. На месте, где они стояли, остались лишь оседающие клубы пыли.
– Э-э! Слабаки! – отпуская канат, разочарованно махнул рукой здоровяк.
– А кто тут из вас Иванчо будет? – спросил у людей Алеша.
Он был уверен, что победитель и есть кузнец. Так оно и оказалось.
– Я это, – показал на себя здоровяк. – А тебе что?
Алеша подошел к нему поближе. Чтобы не греть чужие уши.
– Да вот, поработать у тебя хочу.