Словом, с толикой имбиря или мускатного ореха — типично новоанглийское блюдо, усовершенствованное вдохновенным гением французской гастрономии.
Разгорались споры на двух языках, французском и английском, имевшие целью определить с той же страстностью, с какой устанавливались границы, достоинства национальной кухни.
В первые дни казалось, что Новая Англия осталась в их памяти только в своем самом привлекательном виде: разнообразии блюд, уютных гостиных, обставленных красивой мебелью, богатой торговлей, завалившей ее лучшими мировыми товарами благодаря ловкому обходу торгового законодательства.
Освободившись от теократического гнета Новой Англии, шокирующие иностранцы, каковыми они ей представлялись, вспоминали лишь о прелестных маленьких радостях этой страны, осуждение которых вызвало бы у ее жителей гневное возмущение.
Разве не удовольствие, например, бросив якорь и спустив паруса, высадиться вечером всем пассажирам на пляже какого-нибудь острова для пикника-вечеринки.
В старую бочку, врытую в песок, набрасывались раскаленные камни, затем слой влажных водорослей, служивших ложем для съедобных морских моллюсков, затем новый слой водорослей, раковин, омаров, маисовых колосьев и картофеля.
Сверху бочка накрывалась старой парусиной и засыпалась песком, и вей это оставлялось тушиться на пару в течение двух часов.
Зарядив таким образом три бочки, пассажиры и команды разных кораблей постепенно объединялись в одну большую компанию. На первом же пикнике Северина отправилась на поиски французских протестантов, адептов Жана Вальдо, именуемых вальдистами, пассажиров «Сердца Марии». Она возвратилась в сопровождении Натанаэля де Рамбурга и его друзей. В ожидании ужина все наносили друг другу визиты, а умевшие играть на музыкальных инструментах пользовались особым почетом.
После угощения, во время которого кушанье, обильно сдобренное растопленным сливочным маслом, поглощалось прямо рукатии, было много песен и танцев.
Никто не хотел возвращаться на корабли, мечтая заночевать прямо на берегу под небесным сводом, озаряемым зеленым прозрачным светом невидимой луны.
Анжелика рассказала Рут и Номи, как на одном из таких островов некая квакерша одолжила ей свое пальто.
В тот год племя абенаков опустошило побережье, и острова, на которых они устраивали пикник, были полны беженцев…
Затем был восстановлен мир. Сожженные деревни заново отстроены. Ночью с побережья открывалась картина пляшущих пылинок розового цвета, дрожащих за окнами, затянутыми промасленным пергаментом или шкурой худой лани. Контуры многочисленных портов и бухт обозначились огнями железных жаровен с раскаленным древесным углем, выставленных на оконечностях высоких мысов и небольших островках,представляющих опасность для кораблей.
Эли Кемптон, разносчик из Коннектикута, тоже принимал участие в путешествии.
Во-первых, потому, что Салем не был городом, способным по достоинству оценить его самого, не говоря уже о его медведе. Мистер Виллоугби навлек на него неприятности, когда старейшины из вечно юных стариков, имеющих память лишь на то, что может испортить жизнь их ближнему, вдруг вспомнили, что Виллоугби — имя весьма достойного, всеми почитаемого пастора эпохи первых колонистов, и возмутились, что этим именем назвали медведя, хотя бы и умнейшего из своих сородичей.
Во-вторых, Кемптон получил на севере многочисленные заказы на модельную обувь и не только в Голдсборо и в различных поселениях Акадии, но и в самой столице Новой Франции Квебеке, в Канаде, где дамы с нетерпением ждали его возвращения. Не имея возможности, будучи англичанином и еретиком, объявиться там без покровительства графа де Пейрака, как в первый свой приезд, ему пришлось подыскать нужных людей, чтобы переправить товары по назначению — частью через лес, частью по реке Святого Лаврентия.
До чего порой невыносимо энергичному коммивояжеру наталкиваться на препятствия, возведенные человеческой глупостью, в то время как существует безусловно объединяющая всех радость покупки. Кто возьмется отличить француженку-папистку от англичанки-кальвинистки, когда две счастливые женщины меряют элегантные туфли с прибитыми к каблуку и мыску маленькими медными пластинками, настолько похожи их улыбки?
В надежде увлечь присутствующих здесь французов мечтой о возможном согласии между враждующими народами и побудить к этому их губернатора, а также испытывая чувство гордости эа торговлю, принявшую в последние десятилетия невиданный размах, он удовлетворенно и торжественно зачитывал список товаров, которые можно было приобрести как в Салеме, так и в Бостоне.
Манчестерские одеяла из высококачественной шерсти Бутылки, плетеные бутыли Соломенные шляпы Фландрские кружева Куклы и детские игрушки Пилы, топоры, гвозди Каминные принадлежности, мебель (шкафы, сундуки) Медь, листовая и в брусках Кирпичи, дымоходные трубы и кухонные печи Слоновые бивни Угольные совки и др Басоны, золотая и серебряная парча Цветные витражи Серебро, золото и вставные челюсти Порох Корсеты Красители для тканей Чулки Парижские чулки Парижские шелковые перчатки Табак из Св. Христофора в Бразилии, Виргинии, Барбадоса Парижские манто из крашеного и некрашеного меха Детские бутылочки Пряности Изделия из меди, весы, домашние и торговые Бархат Лампы, фонари, духовые инструменты Шелк и батист Подсвечники, колокольчики Жемчуг, янтарь, слоновая кость, коралл Яшма Ковры — шотландские, китайские, персидские и венецианские Изразцы, оконные стекла Иголки, очки, подзорные трубы Рыболовные крючки, хозяйственные товары Пояса, воротнички, перчатки Крахмал, воск Обои Свечи Сахар Столовые сервизы из Франции Сукна и шерсть Ножи Дверные замки Лимонный сок в плетеных бутылях Репчатый лук Пергаментная бумага Маслины Кожи Ножницы Мыла Орудия земледелия Браслеты, пуговицы, нитки Щетки, канва, кольца Терки Повозки, кареты, седла Наждачный порошок Уксус Коммивояжер отметил в списке пункт табачных изделий, где, по его мнению, должен был фигурировать отечественный черный табак из Коннектикута, весьма ценимый моряками и индейцами, а также подчеркнул нелепую нехватку репчатого лука, что не удивляло его в этих бедных землях Массачусетса, между тем как на плодородных почвах берегов красивой реки Коннектикут (по-индейски «длинный лиман») он рос в изобилии и превосходного качества.
— Все это есть у нас в Ла-Рошели, — с досадой проговорила Северина. Нечему тут радоваться.
Последние салемские события повлияли, очевидно, на ее характер, и отчасти потому, что она обнаруживала попеременно то рассеянность, то печаль, Онорине назначили «ангелов-хранителей», ибо ребенок рисковал оказаться без присмотра в этой суете вокруг двойняшек, что было небезопасно на борту судна.
Онорине уже случалось падать в воду во время ее первого морского путешествия.
Жоффрей де Пейрак предложил ей на выбор трех нянек, и Анжелика улыбалась, видя, с каким так-том, зная нрав этой девочки, он поставил ее перед необходимостью согласиться на опеку, так чтобы она не выглядела невыносимой: Онорина наверняка отвергла бы ее, если бы ей навязали эту заботу насильно.