И «раскусывание» шифра действительно не потребовало большого ума. Однако, как ни странно, именно после дешифровки вырисовалась новая ступенька загадки. Нет, она совершенно не относилась к смыслу, в этом плане ничего новенького не имелось. Какие-то координаты, при сравнении совпавшие с дислокацией гарнизонов именно в Горах Овальной Цепи; некие встречные требования об уточнении нанесенного первой фазой войны ущерба с конкретным расписыванием человеческих и материальных, а также гражданских и армейских потерь; расплывчатые оправдания за невозможность точного подсчета, что уже само за себя говорит и частично является ответом на запрос; новые запросы-уточнения о докризисной производительности бомбовых заводов Умброфена, о ежецикловой добыче кобальта, урана, тяжелой воды и прочего в этом же роде. Для адмирала-разведчика интересно стало даже не это. Как в детской загадке про машиниста, которым по первичному договору являетесь вы сами, долго-долго перечисляются вагоны, их содержимое и количество пассажиров, а потом на уставшего загибать пальцы слушателя обрушивается вопрос о возрасте этого самого, давно — десять вагонов дров, пять капусты, семь цистерн бензина и восемь нефти назад — упомянутого машиниста. Здесь нужно в самом начале интуитивно уловить главное и отсечь мусор, вот так и тут, необходимо было распознать, что в данных переговорах является мусором, а что тайной возраста машиниста.
Ответ начал выкристаллизовываться после того, как Дук Сутомо расставил все перехваченные радиограммы по порядку. В начальный период они ничем особо не отличались от перехваченных когда-то и исходящих из других мест Империи Эйрарбаков. Можно предположить, что Большой Кошелек достаточно много путешествовал, заблаговременно ускользая из мест, предназначенных для новых уточненных ударов. Данный вывод нуждался в проверке, но адмирал-инженер отложил копание с синхронизацией в сторону. Любопытен именно переход запросов, исходящих из таинственных брашских штабов с интересов глобального уровня на узкорегиональный масштаб. Само нахождение момента вызвало в голове Дука Сутомо сверкание молнии. Он кое-что вспомнил.
Учитывая, что добыча информации производилась для повстанцев-террористов, действовал он в одиночку, без привлечения нижестоящих звеньев военно-морской разведки. Потому на проверку нового озарения ушло достаточное время. Он понимал, что промедление с копанием в бумагах может стоить далекому, мерзнущему в горах Лумису очень дорого, однако сделать что-либо сверх возможного не получалось. Тем не менее догадка оказалась в какой-то мере верной, но и спорной одновременно.
Оказалось, что за несколько дней до внезапной интенсификации переговоров Мара Дечеви с брашами в Горах Овальной Цепи резко ухудшилась связь в используемых армией диапазонах. Тогда все списали на очередные радиационные пояса, теперь же, учитывая последовавшее далее переключение интересов брашей на локальные области, можно предположить нечто другое. Что, если южане готовят — уж не поймешь для каких целей — спешную оккупацию Скупой долины? Не является ли резкое ухудшение радиоприема следствием разбрасывания с дирижаблей автономных помехопостановщиков? Следующей фазой можно вполне предположить высадку десанта. Почему, собственно, нет? У республиканцев нет стольких летательных средств? Но ведь родимая, хваленая-перехваленая техноморская разведка, почивая в оставленной позади довоенной благодати, так и не смогла (как оказалось!) выявить точное число брашских надводных… Нет, не кораблей! Флотов!!! И подводных, кстати, тоже. Так кто может знать, сколько и чего сосредоточено в не проглядываемых радарами центральных областях Брашпутиды? Судя по площади, геликоптеров там способно поместиться видимо-невидимо.
И не является ли наблюдаемое Лумисом нападение на резиденцию Большого Кошелька доказательством уже нынешнего присутствия брашей в окрестностях долины? Однако для чего захватчикам уничтожать собственного осведомителя и союзника? Когда-нибудь — понятно: зачем делить с кем-то достижения и победы, но сейчас? Хотя кто знает их мысли? Вдруг они по каким-то соображениям перестали Мару Дечеви доверять? Тогда захват и очная беседа докажут правдивость или обман его прошлых сообщений. Но нельзя исключить и то, что браши здесь совершенно ни при чем. Сколько в Империи разведывательных и контрразведывательных органов? И раньше каждый из них мог вести свою игру, ни о чем не предупреждая конкурентов, а уж теперь, когда Эйрарбия лежит в развалинах… Ведь как ни лестно адмиралу Дуку считать себя самым умным, однако его подчиненные занимаются в основном морской разведкой. Кто мешает какой-нибудь специализированной сухопутной давно прийти к аналогичным выводам и теперь захлопнуть мышеловку?
А поэтому, не будет ли досрочное предупреждение друга Лумиса о вторжении Республики в Горы Овальной Цепи необоснованным паникерством? Разведка — это прежде всего проверка и перепроверка. Семь раз отмерь, потом…
Дук Сутомо решил еще кое-что уточнить. Откуда он мог знать, что через час его вызовут на адмиральское совещание, какой-то очередной суд чести над вляпавшимся в тактическую ловушку брашей начальником — недоработка мозгов, обошедшаяся во множество кораблей и не добравшуюся до суши десантную дивизию? Разве мог он предположить, что на обратном пути — после коллективного голосования о снижении звания провинившегося на три ступени — застрянет в дороге, поскольку городок, находящийся впереди по маршруту, выдуется грибовидным облаком в нижнюю часть стратосферы?
Атомная война — сложная штука, и тут нежелательно оставлять что-то на потом.
Трудно сказать, поверил ли Фейн выкладкам ученого о необитаемости луны Мятой или все-таки в душе опасался, что по округе рыщут пришельцы из размещенного в космосе ада, разыскивая остатки грешников и праведников, на свою беду уберегшихся от атомного жара. Теперь они должны быть складированы, помечены бирками и отправлены багажом на природный спутник Геи для загробного судилища. Принимая во внимание чудовищные габариты летающего сооружения, подсвеченного таинственным зеленым солнцем и до сих пор стоящего перед глазами главного разведчика, вместить туда можно всех живых, причем до сей поры прозябающих не только в долине, но и во всех Горах Овальной Цепи.
Тем не менее именно Фейну, то ли благодаря отрядной должности, то ли по судьбе, удалось добыть данные для разрешения загадки таинственных массовых убийств.
Он с пятью рядовыми разведчиками направился исследовать еще одно помеченное на карте энергопоселение. На свое счастье они не успели попасть на улицы «ЭП-1008», иначе неминуемо разделили бы таинство исчезновения группы Порэла. Однако не снимаемый одним из их группы звукоулавливающий шлем предупредил их об опасности. И, хотя, как всегда, было очень холодно, они тут же залегли; им повезло, вокруг имелось достаточно камней для маскировки.
Когда появились танки, Фейн возблагодарил потухшие светила за то, что не успел воспользоваться поисковым локатором. Сейчас он наблюдал за обстановкой с помощью светоумножительного бинокля. Он переключился на максимальный угол обзора, дабы шевелить оптикой как можно меньше: вполне резонно, что в холодной мрачности убитого морозом мира фиксировалось всякое резкое движение. На Фейне не были надеты звукоуловители, а суетиться со съемом их с напарника он, понятное дело, не хотел, однако и без того темнота способствовала обострению слуха. Кстати, танки, несмотря на их явную увесистость, доказанную взлетевшими вверх облаками пыли, шумели очень даже не сильно — странное дело, но мало ли до чего могли додуматься головастые умники военных институтов. Фейн в Имперской армии не служил, успешно воевал с ее солдатами некоторое время, но сейчас невольно и параллельно страху испытал гордость за свою вооруженную до зубов родину.