— Боже! — воскликнула Лайза и покосилась на мусорный бачок, но, взяв себя снова в руки, заявила: — Я не стану читать твои письма, Саймон. И не буду тебя слушать. Я хочу вычеркнуть тебя из своей жизни. А теперь уезжай к себе в Бостон.
Эти слова любимой женщины причинили мне боль. Она была еще сильнее потому, что Лайза нуждалась в моей помощи. Но я ожидал от нее подобной реакции.
— Хорошо. Я ухожу. Однако письмо все же прочитай. Я жду тебя завтра в десять часов утра в кофейне за углом.
— Я не приду, Саймон.
— Пока. — И, не дожидаясь ответа, я вышел из их квартиры.
Я прибыл в кафе на полчаса раньше назначенного срока, проведя ужасную ночь в дешевом отеле. В моей голове до утра крутился вопрос: придет Лайза или нет? Стены заведения были выкрашены в желтый цвет, и их украшали плакаты с изображением дельфинов и китов, резвящихся на поверхности залитых лучами солнца морей. Здесь кормили лишь вегетарианской и органической пищей, но зато подавали сорок различных наименований кофе. Посетителей в кафе было очень мало. Один столик занимал похожий на банкира тип в дорогом плаще и с наимоднейшим кейсом. Однако его волосы по длине превосходили среднестатистический банкирский уровень. За другим столиком сидели две клонированные девицы. Их волосы были выкрашены в белый цвет, коротко острижены, а ноздри, уши и щеки украшало огромное количество металла. Мое внимание привлек пожилой, сильно небритый мужчина в изрядно засаленном плаще. Этот тип сильно смахивал на бродягу. Но после того как он заказал двойную порцию кофе с молоком и погрузился в свежий номер «Сайнтифик американ», я пришел к выводу, что он далеко не так прост, как кажется.
Я попросил чашку самого простого кофе и развернул «Уолл-стрит джорнал». Котировки акций «Био один» упали на четыре доллара и стояли на уровне пятидесяти трех. Дэниел к этому времени, видимо, уже избавился от своих акций. Интересно, могут ли меня привлечь к уголовной ответственности за участие в сделке на основе инсайдерской информации? Однако в данный момент эта проблема меня мало волновала.
Я выпил кофе и заказал еще чашку. Без десяти десять. Придет ли Лайза? Еще не было десяти, а я уже был готов удариться в панику.
Десять часов утра. Десять тридцать. Одиннадцать. К этому времени я опустошил немыслимое количество кофе, что успокоению явно не способствовало. Мои нервы напряглись до предела. Я снова и снова перечитывал одну и ту же страницу газеты, не понимая смысла прочитанного. Лайза не приходила. Вообще-то опаздывала на свидания она довольно часто, но чтобы на столько… Очевидно, она не придет. Но уйти я не мог. Я словно прирос к стулу. Из опасения упустить ее я даже не мог выбежать к газетному киоску.
Я заказал себе очередную чашку кофе — на сей раз без кофеина — и попросил принести круглую булочку из экологически чистой муки с органическими добавками. Желудок требовал к кофе хоть какой-нибудь твердой пищи.
Она не приходила, но я не мог с этим смириться. Все, что я делал в этот месяц, я делал для того, чтобы вернуть Лайзу. Ради этого я рисковал жизнью и пожертвовал своей работой. Но если она просто не желает возвращаться? Моя жена — женщина упрямая. Что еще я должен сделать, чтобы убедить ее вернуться? А если Лайза не пожелает этого даже после того, как я докажу, что не убивал ее отца и работу она потеряла не по моей вине?
Нет, с этим я смириться не мог, поэтому не уходил, словно это ужасное кафе оставалось единственным мостиком, связывающим меня с ней.
Начался дождь. Льющаяся с небес вода — как известно, дожди в Сан-Франциско отличаются особенно крупными каплями — очень скоро превратили улицы в реки и озера. Город ощетинился зонтами, стекла окон запотели, а из-под колес машин фонтаном брызгала вода, заливая зазевавшихся прохожих.
Наступало время ленча, и кафе постепенно заполнялось. Официанты посматривали на меня так, словно готовились вышвырнуть на улицу, и мне пришлось заказать горячий овощной сандвич.
В два часа дня я капитулировал. Я вышел на залитую водой улицу. Капли, падая с неба, охлаждали мою перегретую физиономию и прибивали волосы к черепу. Я не имел понятия, куда направляюсь.
— Саймон! — Я почти не услышал этого крика. А если и услышал, то не поверил своим ушам. — Саймон!
Я обернулся. Лайза мчалась ко мне, а ее сумочка болталась под дождем. Тяжело дыша, она остановилась рядом со мной, а я попытался изобразить улыбку. С ее носа и подбородка капала вода.
— Слава Богу, что ты меня дождался. Ведь прошло много часов. Я думала, что ты уже улетел в Бостон.
В ответ я лишь пожал плечами, впрочем, позволив себе снова улыбнуться.
— Спрячемся где-нибудь, — предложила Лайза, подняв голову и взглянув на прохудившееся небо.
— В кафе я не вернусь, — сказал я и, увидев неподалеку закусочную, спросил: — Как насчет этого места?
— О'кей. — Она состроила рожицу и добавила: — Честно говоря, я умираю от голода.
Лайза заказала себе гамбургер, а я наконец позволил себе посидеть просто так.
Мы сидели и молча ждали заказ. Мне было что ей сказать, Однако, опасаясь, что слова могут навредить, я просто смотрел на жену, и это доставляло мне радость.
— Я просмотрела эти файлы, — сказала Лайза.
— И?..
— Я почти уверена, что «Невроксил-5» провоцирует инсульт у некоторых пациентов. Это случается после как минимум шести месяцев приема.
Вначале я почувствовал облегчение, но радость была недолгой, поскольку я вспомнил, что тысяча или даже более людей, страдающих болезнью Альцгеймера, принимают участие в третьей фазе клинических испытаний. В их числе находилась и тетя Зоя.
— Почти уверена?
— Статистические данные требуют более тщательного анализа, а у меня не было времени вникнуть в них до конца. Однако создается впечатление, что лекарство таит в себе опасность. Думаю, это можно будет доказать цифрами.
— Но почему в «Био один» этого до сих пор не обнаружили?
— Хороший вопрос, — сказала Лайза. — Дело, думаю, в том, что при клинических испытаниях препарата против болезни Альцгеймера возникают специфические сложности. Во-первых, все пациенты в этом случае находятся в преклонном возрасте, и смертность среди них очень высока. Во-вторых, случаи инсультов учащаются лишь после полугода приема препарата.
— Тетя Зоя принимала «Невроксил-5» семь месяцев.
— Бедная Зоя, — покачала головой Лайза. — Мне так ее будет не хватать. Она замечательная женщина. Жаль, что ни Карл, ни Зоя к моим словам не прислушались.
— Боюсь, Карл никогда себе этого не простит.
— Неужели нет никакой надежды?
— Нет, если верить Карлу.
Мы немного помолчали, думая о тете Зое.
— Эневер понимал, что происходит? — спросил я.