* * *
Белоцерковский прохаживался по своему кабинету из угла в угол, вполуха слушая отчет старшего менеджера за текущий период. Несмотря на то что объемы продаж медицинского оборудования по многим показателям упали ниже критической отметки, а конкуренты умудрились переманить ряд очень крупных клиентов, дела фирмы сейчас волновали его меньше всего.
Его больше беспокоило, как выкрутиться с женой Филиппова. Как сделать, чтобы она осталась главным козырем в игре за алмазы? Как сделать, чтобы Подковыркин потерял к ее персоне всяческий интерес? В начале дня у него было несколько вариантов. Он остановился на одном. В самое ближайшее время необходимо заполучить в руки сына Филиппова. Максим Петрович не сомневался, что после похищения матери мальчика должны поместить в другое место. Наверняка будут искать родственников.
Медперсонал и охрана клиники теперь, возможно, будут более бдительны... Хотя кто его знает? Как это зачастую бывает в России, могут просто махнуть рукой по принципу: «снаряд в одну воронку дважды не попадает». Все равно соваться на территорию больничного комплекса больше не стоит. С этого дня за проходной больницы организовано круглосуточное наблюдение. Руководит ею Травка. Единственная задача четырех парней – отследить, кто и куда отправит мальчишку. Дальше дело техники. Наверняка прокуратура уверена, что жену Антона уже убрали как опасного свидетеля. Ребенок же никакой опасности не представляет. Поэтому вряд ли будут сложности с его захватом.
Подковыркина надо убедить, что Регина убита, но мальца будет достаточно для обмена на камешки. Мол, Филлиппов привезет их в условное место, где мы его грохнем вместе с сыном. Филиппову же сказать, что, пока его не было, он, Максим Петрович, не жалея живота своего, спасал его семью, а теперь будь добр ответить тем же.
Конечно, риск быть «наказанным» вместе с Подковыркиным есть, но и на кон поставлена огромная сумма. А чтобы смягчить встречу, нужно расположить к себе Регину, которая расскажет супругу об «отеческой заботе» Белоцерковского. Настроение поднялось. Неожиданно он заметил, что в кабинете давно тишина, а старший менеджер, закончив читать, удивленно наблюдает за продолжающим ходить по кабинету директором.
– У тебя все? – Белый, наконец, остановился и посмотрел на своего сотрудника.
Тот утвердительно кивнул головой.
– Тогда подготовь свои предложения по выходу из кризиса и завтра положи на стол исполнительному директору. Меня несколько дней не будет...
Машина Белоцерковского уже въезжала во двор особняка, когда позвонил Травка и намеками дал понять, что ему известно, где ребенок Филипповых.
– Ну вот и ладненько! – Белый потер ладони и тронул за плечо Суворина. – Быстренько перекуси и заправь машину. Через полчаса снова выезжаем.
В гостиной, перед телевизором, его уже поджидала невысокая полная женщина с болезненной синевой под глазами.
– Добрый вечер, Валентина Николаевна! – Изобразив на лице радость, он подошел к ней и галантно, в полупоклоне, поцеловал пухлую руку. – А вы все хорошеете!
– Бросьте, – она смутилась, – вся пенсия на таблетки уходит.
– Как?! Вы хворали?
– Как осень, почки, давление, – она махнула рукой. – Давайте о деле.
– Какой может быть разговор о делах, если человек болен? – Он присел рядом. – Завтра же вы отправитесь на курорт.
Валентина Николаевна всплеснула руками:
– Не стоит беспокоиться!
Он положил свою ладонь на ее руку и слегка сжал:
– Мы своих работников чтим. Раз не хотите заботиться о своем здоровье, значит, не уважаете меня. Как быть, если вас свалит болезнь? Кем вас заменить?
– Ну ладно, уговорили, – ее щеки при этом слегка порозовели. – Что у нас сегодня?
– Как всегда, – Максим Петрович покосился на дверь. – Нужно подготовить убедительный материал о гибели человека.
– Как будто работала милиция?
– Нет, просто фотограф-любитель. Будем считать, отчет ликвидатора. Труп не найден.
– Кто кукла?
– Женщина...
* * *
Сутки, проведенные в доме Белоцерковского, показались вечностью.
«Я так сойду с ума», – лежа на большой двуспальной кровати, застеленной чистым бельем, думала Регина, глядя на минутную стрелку настенных часов.
За всю ночь она не сомкнула глаз. Белоцерковский клятвенно пообещал ей привезти сына и заверил, что все скоро разрешится самым благополучным образом. Но она чувствовала постоянную тревогу и не знала, верить ему или нет. К ней вновь приставили человека. Только на этот раз Максим Петрович объяснил постоянное присутствие у дверей охранника необходимостью обеспечить ее безопасность. И, кроме того, воспрепятствовать совершению ею разных глупостей, вроде побега. Ей разрешалось ходить по второму этажу дома, однако к окнам, в особенности выходящим на дорогу, Белоцерковский запретил приближаться, за чем охранник строго следил и корректно пресекал всяческие попытки ослушаться. Это объяснялось и вероятным наблюдением за домом со стороны недоброжелателей.
Принимая душ, Регина поймала себя на мысли, что до сих пор ощущает запах потного и мерзкого тела Чены. Вновь стало нехорошо. Вернувшись в комнату, она принялась ходить от стены до стены. Потом, включив телевизор, некоторое время лежала, бесцельно переключая программы и абсолютно не вникая в смысл того, что происходит на экране.
Завтрак, обед и ужин в комнату приносила неразговорчивая пожилая горничная. На небольшом столике рядом с кроватью в вазе постоянно лежали свежие фрукты. Однако аппетита не было. Ела только для того, чтобы не обидеть женщину. Утром цыпленок с картошкой фри, кофе. В обед борщ, рыба и несколько видов салатов.
«Как там Сережка? Все ли нормально у Антона?» – не давали покоя мысли. Жив ли он и не стала ли она жертвой очередного обмана?
Почему-то Белоцерковскому хотелось верить. Возможно, причиной этому было мнение, что возбуждением уголовного дела она не оставляет Антону шансов. Еще в прокуратуре Регина пыталась убедить в этом Раенко, но та не согласилась с ней, сославшись на законодательство.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату без стука вошел Белоцерковский в сопровождении охранника.
– Одевайся, – с неприязнью посмотрев на Регину, скомандовал он и, подойдя к окну, принялся что-то рассматривать в кронах росших за забором деревьев.
– Может, отвернешься! – попросила Регина высокого и обритого наголо Владимира, который со вчерашнего дня ее охранял.
Хмыкнув, тот нехотя отвернулся к двери. Через некоторое время они спустились в гараж, и ее усадили на заднее сиденье джипа. Туда же, кроме водителя, Белоцерковского и охранника, села какая-то женщина, положив на колени небольшой потертый чемоданчик.
Регину охватила тревога.
– Куда мы едем?
– Здесь недалеко, – почему-то отведя взгляд в сторону и улыбнувшись, ответил Белоцерковский.