С другой стороны, требовалось узнать, чего же ему от нее нужно. То есть речь шла безусловно о наследстве, Георгий сам дал ей это понять, когда упомянул имя Анатолия, ее второго мужа, и показал его фотографию.

Леонид наводил тень на плетень, заливал что-то о том, что в деле замешаны какие-то очень большие деньги. Тетя Каля не достигла бы никаких успехов в своем бизнесе, если бы верила людям на слово. Поэтому она решила сама разобраться во всей этой истории. А для этого требовалось поговорить с Георгием Нахапетовичем без свидетелей в интимной обстановке. Оказаться с ним один на один тетя Каля не боялась — не родился еще на свет тот мужчина, который способен ее запугать.

Георгий Нахапетович, между тем, разливался соловьем. Их встреча произвела на него неизгладимое впечатление, пел он, и он ужасно рад, что может быть полезен такой женщине, как Калерия Ивановна. То есть ему вдвойне приятно оказать ей услугу. То есть не услугу, а показать один документ, который может полностью изменить ее жизнь…

«Короче! — чуть было не рявкнула тетя Каля. Не тяни резину, Георгий!»

Она сдержалась только усилием воли, потому что поняла, что речь идет, разумеется, о завещании ее второго мужа. Сообразив это, Калерия Ивановна слегка расстроилась — ведь завещание пропало из кабинета нотариуса, когда того убили, стало быть, ее новый знакомый замешан в убийстве. Как ни зла она была на него, все же вчера он заставил пару раз затрепетать ее сердце, так что ей хотелось бы, чтобы он не был убийцей. Подумав немного, тетя Каля решила, что вот ее же тоже милиция, небось, подозревает, так что вовсе необязательно Георгию было убивать нотариуса, мало ли как там дело обернулось. Следовало, однако, срочно этот вопрос прояснить. Тут, кстати, Георгий Нахапетович перешел к делу.

— Погода очень хорошая, — сообщил он, — просто так и манит на свежий воздух. Не хотите ли покататься, а потом пообедать в очень приличном загородном ресторане?

Тетя Каля решила, что главное — это прояснить вопрос с завещанием, и немедленно согласилась.

— Тогда жду вас через сорок минут на перекрестке возле дома, — с облегчением проговорил голос в трубке.

— А зачем через сорок? — удивилась тетя Каля. Я и за пятнадцать минут управлюсь.

— Нет, ну какая женщина! — воскликнул Георгий Нахапетович.

Тетя Каля всегда собиралась чрезвычайно быстро, а сейчас она еще волновалась, как бы племянница не выскочила из ванной и не запретила ей выходить из дома. Поэтому она решила собраться как можно быстрее и даже не задумалась, что надеть.

Разумеется, ни в какой загородный ресторан она не поедет, но выглядеть нужно прилично, поэтому тетя Каля достала из шкафа то самое новое шелковое платье, где по лиловому полю бежали крупные цветы тюльпанного вида. Быстро натянув на себя платье, тетя Каля наскоро причесалась и накрасила губы, после чего сочла себя вполне готовой для свидания. Опасливо оглядываясь на дверь ванной, она шепотом велела Пу И молчать и ничего не говорить Лоле, куда она ушла, после чего аккуратно закрыла за собой входную дверь.

Впрочем, беспокойство тети Кали было напрасным: Лола медитировала в ванне, полной душистой пены, слушая задумчивую индийскую музыку и вдыхая аромат курящихся благовоний. Она не услышала бы в данный момент даже грохота от падения тунгусского метеорита.

* * *

Капитан Ананасов подрулил к подъезду и только было собрался выйти из машины, как на глаза ему попалась невозмутимо шествующая прямо навстречу знойная женщина раннего пенсионного возраста, покрытая ровным южным загаром.

Ананасов недаром много лет проработал в правоохранительных органах. За эти нелегкие годы у него выработалось пресловутое шестое чувство, а попросту говоря — чутье.

И сейчас это самое чутье в полный голос заявляло, что он столкнулся с той самой неуловимой женщиной из Черноморска.

Капитан выскочил из машины, пересек чахлый газон и подлетел к загорелой тетке.

— Свириденко? — гаркнул он прямо ей в ухо. Калерия Ивановна?

Таким неожиданным обращением Ананасов хотел напугать тетку, деморализовать и тем самым подготовить ее к добровольному признанию во всех смертных грехах, а если получится — к немедленной явке с повинной.

Но не тут-то было! Не на ту, как говорится, напал!

Вместо того чтобы вскрикнуть от неожиданности и от испуга, побледнеть и немедленно расколоться, а в крайнем случае — просто хлопнуться в обморок, как поступили бы на ее месте многие порядочные женщины, Калерия Ивановна шагнула навстречу капитану, схватила его за лацкан пиджака и гаркнула таким голосом, каким пиратские шкиперы отдавали приказы во время двенадцатибалльного шторма:

— Я-то, может быть, и Свириденко, а вот ты кто таков? Пристает, понимаешь, на улице к приличной женщине.., а вот я тебя сейчас в милицию сволоку — будешь тогда знать!

— Не надо.., в милицию… — прохрипел полузадушенный Ананасов, безуспешно пытаясь вырваться из железных рук подозреваемой, — милиция., уже здесь.., я сам — милиция!

— А я — Алла Пугачева! — недоверчиво отозвалась тетка.

— Да нет, я правда из милиции… — оправдывался несчастный капитан, — я вам.., удостоверение покажу…

— Где удостоверение? — рявкнула тетя Каля. Я его сама достану! А ты не рыпайся!

Униженный Ананасов кое-как объяснил, в каком кармане у него лежит служебное удостоверение. Калерия Ивановна достала его свободной рукой, внимательно ознакомилась и немедленно отпустила капитана.

— Ой, — проговорила она, смутившись, — вы ж таки и правда из милиции! А я-то подумала, подскочил, закричал — наверно, хулиган какой привязался! Извините, ежели что не так, я не со зла!

— Ладно, — мрачно отмахнулся Ананасов, — будем считать, что инцидент исчерпан. Так вы действительно Свириденко?

— Она самая, — скромно потупилась тетя Каля и даже попыталась изобразить что-то вроде книксена.

Капитан Ананасов к таким буржуазным штучкам был не приучен, а на тетю Калю вдобавок очень разозлился за то, как неделикатно она с ним обошлась на глазах у многочисленного местного населения. Поэтому он не стал разводить церемонии и весьма сурово заявил:

— У следственных органов, гражданка Свириденко, накопились к вам многочисленные вопросы.

Как вы предпочитаете — поговорить в квартире вашей племянницы или проехать к нам в отдел и пообщаться, так сказать, в официальной обстановке?

Он не сомневался в ответе. Сто свидетелей из ста предпочли бы беседу в неофициальных, домашних условиях, где, как говорится, и стены помогают.

Каково же было его удивление, когда Калерия Ивановна тяжело вздохнула и решительно шагнула к его обшарпанной машине:

— Поехали к вам.