Он уже готов был ворваться в нее, когда снова за спиной образовался Дрон. Снова схватил его за шею. И за руки. И за ноги... Блин, сколько у него рук?
В какой-то момент Демьян обнаружил, что это вовсе не Дрон. С Катьки его стащили какие-то люди в синих рубахах... Погоны, лычки... Вот гадство! Это же менты!
Сознание просветлело. Демьян остро осознал весь ужас своего положения. А также он понял, что ничего назад не повернешь...
Глава 3
– Вы будете писать заявление? – строго спросил милицейский офицер.
– Какое заявление? – захлопала глазами Катрин.
Она нарочно прикидывалась дурочкой. Так легче выпутываться из жизненных ситуаций... Хотя выпутываться нужно не ей, а этому выродку Демьяну.
Сперма ему, что ли, в голову ударила? Или вино? Или то и другое сразу?.. В принципе это неважно. А вот то, что он ее чуть не изнасиловал... Хотя нет, он как раз ее изнасиловал. Для этого ведь необязательно сунуть-плюнуть. Ее разложили на траве, как последнюю шлюху... Если бы она в самом деле была шлюхой, было бы не так обидно. Но она же не шлюха. И быть ею не хочет...
Шлюхой быть плохо. Хотя и есть в этом какая-то щекотливая изюминка. Но тогда в парке Катрин даже вырвало, когда с нее сняли Демьяна. Спасибо милицейскому патрулю. Вовремя заметил беспорядок.
– Вы должны написать заявление по факту попытки изнасилования...
– А зачем?
– Как зачем? Чтобы привлечь к ответственности гражданина Красновского...
– А ответственность – это тюрьма?
– Тюрьма, суд, лет пять в местах не столь отдаленных...
– А вы думаете, тюрьма его исправит?
– Нет, скорее наоборот... – офицер с интересом смотрел на нее.
За кого он ее принимает? За умную или за дуру? Скорее за дуру... А какая она дура, если она школу с отличием закончила. И хорошо представляет, что грозит Демьяну за попытку изнасилования. Тем более несовершеннолетней... И дяденька следователь это знает. Как знает и то, что российские тюрьмы – это рассадник зла и насилия. Там не исправляют. Там ломают...
– У Аркадия брата убили, – сказала Катрин. – Он же с поминок возвращался. Горе, водка, сами понимаете. А потом он всегда хотел, чтобы я была его девушкой... В общем, нашло на парня. Не в себе он был... Что, если я его прощу?
– А вы можете его простить? – с еще большим интересом посмотрел на нее следователь.
– Мне очень неприятно, что я попала в эту скверную историю. И Демьян мне очень неприятен... Но мне бы не хотелось отправлять его в тюрьму. Если бы как-то по-другому наказать его...
– Как по-другому?
– Ну, не знаю... Были же раньше наказания. Плети, батоги...
– У нас так не наказывают... А наказать гражданина Красновского надо. Обязательно надо... Таких жалостью не исправишь. А тюрьма их вразумит. Не исправит, но вразумит... Темная личность, ничего хорошего. По некоторым сведениям, он вступил в банду своего покойного брата. И если его не остановить, впереди его ждет много славных – в кавычках, разумеется, – дел. И насиловать он будет. И даже убивать... Он снова изнасилует вас. Изнасилует вашу сестру...
– У меня нет сестры.
– Значит, он изнасилует чью-то другую сестру... Ничто так не способствует преступлению, как уверенность в собственной безнаказанности...
– Да, да, вы меня убедили... Пожалуй, я напишу заявление.
* * *
– Привет, мыша, как дела?
Эти двое с бритыми головами, с татуировками на обнаженных руках появились... Нет, они не появились. Они свалились на голову. Как снег. Нет, как комья грязи. Облепили ее со всех сторон... Их всего двое. И как они только смогли заполнить собой все пространство?
– Куда спешим? Куда торопимся?
Наглые, злые. И вопросы у них такие же.
– Вам... Вам какое дело? – шарахнулась от них Катрин.
– Как это какое? Может, мы с тобой хотим. Ты одна, а нас двое. Один спереди, другой сзади. Тебе понравится!
– Я не понимаю, о чем вы?
Она пыталась обойти их. Но куда там. Улица широкая, а свободного пространства нет. Везде они. Везде... Может, это кошмарный сон?
– Говорят, ты за щеку классно берешь! – гнусно засмеялся парень с золотым зубом.
– Что?! – Ее возмущению не было предела.
– А что, не берешь?.. А хочешь, все будут знать, что берешь. Очереди к тебе выстраиваться. Чур, я первый!
Катрин была в бешенстве. И без всякого стеснения выдала все, что она о них думает. И слова правильные подобрала. Из резервных запасов могучего русского языка. Вышла целая пулеметная очередь.
Бритоголовые опешили. Челюсти отвисли, глаза расширились.
– Класс! Во дает! – восхищенно протянул он, когда Катрин закончила.
– Я никому не даю, понял?..
И снова пулеметная очередь.
– Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать! – предупредила она напоследок.
И для убедительности закрыла глаза и пальцами заткнула уши.
Кричать она не стала. Но когда она открыла глаза, от бритоголовых не осталось даже дымка на асфальте. Зато вокруг полно было случайных прохожих. Женщины, мужчины, старики, дети... И все смотрели на нее с раскрытыми ртами. Вне всякого сомнения, они слышали хотя бы заключительную часть ее речи.
Но, как ни странно, никто не стал ее осуждать.
– Так с ними и надо, с оглоедами! – замахала клюкой какая-то бабка.
– Совсем распоясалась уголовщина! – сказал, как транспарант вывесил, какой-то дедок.
– Проходу от них нет! – возмущенно воскликнула женщина с большой хозяйственной сумкой.
* * *
Секс!.. Как много в этом звуке!.. Слилось... Вернее, слились. Два тела. Два разгоряченных тела. Ее и Глеба... Ну, слилось. А как же без этого?.. Хотя нет. Как раз-то и надо обходиться без этого. Пока не поздно?.. А если поздно? Если она уже беременна?
– Эй, ты чего? – забеспокоился Глеб. – Что с тобой?
– А что со мной? – выдавила она.
– Рука у тебя задрожала. И сама побледнела...
– А что, заметно?
– Хоть и темно, а все равно заметно... Что случилось?
– Презервативами пользоваться надо, вот что!
– А-а, ну да... – Глеб озадаченно почесал затылок. – Как-то не подумал...
– Почему не подумал? Подумал... Только не тем местом. Все вы, мужики, этим местом думаете... Что, если я беременна?
– А что, есть признаки?
– Есть. Между ног у тебя признак...
И направилась в ванную... Привычка у нее такая, мыться после этого ... Интересно, когда она уже успела к этому привыкнуть? Всего три недели с мужчиной живет...