Мамонт снял трубку радиотелефона и набрал номер. Полковник отозвался после шестого звонка. Голос был недовольный, скорее всего, он не ожидал, что это Мамонт.
— Да, слушаю!
— Я был не прав, Эдуард Никанорович, — проговорил Мамонт. — Вы не просто коварный, вы просто вероломный человек. Если хотите, чтобы я ещё разговаривал с вами, немедленно уберите своих людей.
— Хорошо, — не сразу согласился Арчеладзе. — Это была действительно глупость.
— Материалы положите в машину, — продиктовал он. — Только, пожалуйста, не вкладывайте туда бомбу или яд. Это будет ещё одна, но последняя ваша глупость. Машину заприте на фиксаторы и сразу уходите. Остальные условия прежние.
Теперь он был согласен на всё, хотя Мамонт не исключал новой гадости. Через несколько минут «КамАЗ» освободил дорогу, но это ещё ничего не значило — мог затаиться где-нибудь за перекрёстком и перерезать улицу в нужный момент. Проверить же, ушли или нет люди, вообще было невозможно. Полковник мог вынести и пакет с мусором…
Двигаясь по дворам, Мамонт сделал круг и пересёк улицу подальше от машины — пусто, никакого движения. В открытую сделал бросок к машине, заскочил в заднюю дверцу. Если заметили, то попытаются захватить в ловушку… Он достал пистолет, положил на сиденье. Время было уже около часа ночи, на улице ни души. Наконец под дальними фонарями у дома полковника замаячила фигура в тёмном плаще, в руке белел пакет. Человек приблизился к машине, огляделся и потянул заднюю дверцу.
— Входите, Эдуард Никанорович, — вежливо попросил Мамонт, держа пистолет в руке стволом вниз. — Вы же хотели взглянуть на меня. Пожалуйста.
Он всё равно ничего не рассмотрел в тёмном салоне, так, общие черты. Полковник медлил, видимо не ожидал, что в машине кто-то есть. Он поставил пакет. В тот же миг Мамонт схватил его за руку и рванул на себя. Арчеладзе упал животом на сиденье, ноги оставались на улице.
— Садитесь живее! — приказал Мамонт. — Оружие?
Дёрнул полу плаща пистолет оказался в кармане, под правой рукой. Полковник сел, не сопротивляясь, позволил разоружить себя.
— Мы так не договаривались.
— А блокировать улицу договаривались? — Мамонт вытряс пакет на сиденье посыпались бумаги в хрустящей плёнке, дискеты компьютеров, какие-то пластмассовые пеналы. Такого мусора он бы не нашёл дома. На одном из бумажных пакетов Мамонт различил фирменную надпись по-латыни «Валькирия»…
— Придётся немного прокатиться со мной, — предупредил Мамонт и перебрался на водительское место. — Не прыгайте на ходу, при вашем росте это опасно.
— Я снял людей, вам нечего опасаться, — сказал полковник.
— Если бы я поверил вам на слово, давно бы сидел вместе с Носыревым в ваших застенках, — спокойно проговорил Мамонт и выехал на осевую линию улицы. — Вы никогда не были заложником? Ну вот, минут пять побудете, пока не отъедем на безопасное расстояние.
— Вы на кого работаете? — вдруг спросил Арчеладзе.
— Я лично работаю на себя, — отозвался Мамонт.
— А этот… «вишнёвый»?
— Спросите его при встрече сами, — посоветовал он. — Никто не знает, на кого он работает. Скорее всего, на будущее.
Мамонт выехал на Садовое и остановил машину.
— Вы свободны, Эдуард Никанорович, — подал ему разряженный пистолет и отдельно, россыпью, патроны. — Ждите звонка. Если это не мусор — за вами приедет его человек. Только прошу вас, не делайте больше глупостей.
Прежде чем ехать домой, Мамонт покружил по улицам, проверяя, нет ли «хвоста», затем тихо, без света подъехал к ворогам. И вдруг они открылись перед ним — Дара не спала, ожидая его во дворе.
После танцев под листопадом у него язык не поворачивался называть её «дорогая»…
Мамонт сразу же поднялся в кабинет и включил компьютер. Из восемнадцати дискет он выбрал четыре — те, что больше всего интересовали Кристофера Фрича, и, как догадывался Мамонт, именно из-за них он согласился на все условия партнёрства с «конкурентом».
Полковник Арчеладзе ещё не знал, какую услугу он сделал своему противнику — человеку из вишнёвого «Москвича», совершив налёт на фирму «Валькирия» и захватив материалы. Впрочем, и сам Мамонт ещё не мог оценить этой услуги, а воспринимал пока её внешнюю суть: Интернационал после погрома вдруг стал податливым и мягким. Теперь следовало выяснить причину резкой смены отношения. А она заключалась в информации, заложенной в эти дискеты. Кристофер умолял вернуть хотя бы их, убеждая, что для деятельности «конкурента» они не представляют никакой ценности, ибо не содержат в себе ничего относительно поиска сокровищ.
Все четыре дискеты оказались запертыми на «ключ», не зная которого невозможно было ничего из них вытащить. Он попробовал отыскать код, применяя общепринятые формы, — не удавалось даже приблизиться к открытию информации.
Дара принесла кофе и молча остановилась за спиной.
— Позволь, милый, сделать это мне, — через несколько минут попросила она. — Извини, но ты совершенно не умеешь работать на компьютере.
Мамонт хотел сказать, что первые компьютеры в СССР появились у них в Институте и он считался когда-то отличным программистом, но промолчал и уступил место. Пальцы Дары забегали по кнопкам, а он пил кофе, следил за ними и явственно ощущал эти пальцы у своего виска — горячие и слегка дрожащие. Сила этой женщины заключалась в тонких, изящных руках и, пожалуй, в вишнёвых глазах, точнее, во взоре. Это была чудотворная сила и потому необъяснимая, неподвластная разуму. Минут за пять она нашла код, и на дисплее возник хаос каких-то малопонятных перекрещивающихся линий — то ли координатная сетка, то ли конструктивное решение поиска определённых точек. Дара «пролистала» несколько кадров — то же самое. Затем побежали ряды цифр с буквенным обозначением впереди, бесконечная череда! Похоже, какая-то зашифрованная информация. Потом цифры стали сочетаться с географическими названиями средней полосы России — города, посёлки, какие-то определённые места, реки, озёра. Всё это казалось Мамонту знакомым, где-то уже виденным. Он попросил Дару вернуть координатную сетку, наугад взял шифр одной точки и отыскал по нему комментарий: «Красная Горка, РХ692437, РК126643, 006547ВД…»
— Как ты думаешь, что это? — спросил он.
— Не знаю, — призналась Дара. — Наверное, цифровая информация, какие-то величины… Надо поискать ключ!
— Некогда искать ключ, — проговорил Мамонт. — Кажется, я знаю, что это… Карта «перекрёстка Путей».
— Что?
Мамонт отёр лицо руками и ощутил, как подрагивают пальцы.
— Моё открытие… Когда-то я составил такую карту и с ней пришёл на Урал. На практике она оказалась бесполезной… Но помогла понять суть многих явлений. Я стал иначе мыслить, изменилась логика отношения ко многим вещам… Мне нужно срочно ехать… в музей забытых вещей.