– Из-за меня?
– Вы ее душите.
– Это не правда. Вы о ней ничего не знаете. Она нуждается во мне! – Жюльетта в панике искала наиболее убедительные возражения.
– Неужели? – насмешливо спросил Франсуа. – Или это вы нуждаетесь в ней?
Руки Жюльетты сжались в кулаки.
– Вы ошибаетесь. Она не может обойтись без моей помощи. Она ждет ребенка.
– Обошлась же она без вас прошлой ночью. – Франсуа изучал лицо Жюльетты с холодной беспристрастностью. – Не сомневаюсь, вы любите Катрин, но сейчас для нее нет никого хуже вас. Ей надо встать на собственные ноги, и я сомневаюсь, что вы позволите ей это сделать.
– Вы лжете! Я готова на все, чтобы помочь ей!
Франсуа медленно покачал головой.
– Вы же просто душите ее своим вниманием, и скоро она будет не в состоянии жить без вас. Вы губите ее. Вы слишком ее любите, чтобы заставить встать на ноги.
– А вас не волнует, что она может рухнуть, осознав свое бессилие?
Франсуа равнодушно пожал плечами.
– С какой стати это должно меня волновать? Мы оба знаем, что я женился на Катрин ради ее приданого. Как только вы вечером уедете, моя миссия будет окончена. Я предлагаю вам преимущества своего опыта как беспристрастный наблюдатель.
– И как шпион. – Голос Жюльетты дрожал. – Филипп сказал, вы шпион Дантона.
– Это правда.
– И убийца.
– Я убивал мужчин.
– И тем не менее смеете говорить мне, что я…
– А вы бы лучше спросили себя, почему вас так расстроили мои слова, что вы потеряли самообладание, стараетесь унизить меня и швыряетесь оскорблениями. – Франсуа направился к двери. – Если вас действительно заботит благополучие Катрин, то вы найдете возможность оставить ее в покое, чтобы она защищала себя сама, как только вы приедете в Вазаро.
Он вышел из салона.
Это не правда. Катрин нуждается в ней.
И все же она выглядела поразительно хорошо, вернувшись сегодня утром. И только когда Жюльетта снова стала отдавать распоряжения, летаргия Катрин вернулась.
Жюльетта ощутила, что слезы жгут ей глаза, и сердито заморгала. Совершенно необязательно, чтобы Франсуа оказался прав. И ей незачем оставлять Катрин, даже если в его словах есть крупица правды.
"Вы душите ее.
Вы губите ее.
Никого нет хуже для Катрин, чем вы.
Или это вы нуждаетесь в ней?"
Она-то считала, что делает все для блага Катрин. Теперь она уже ни в чем не была уверена. Слова Франсуа задели самые потаенные струны ее души.
Жюльетта медленно вышла из салона и поднялась по лестнице.
Катрин лежала на кровати, уставившись в потолок пустым, затуманенным взглядом. Она была в том же состоянии, что и в последние несколько недель. И теперь, после того как Жюльетта уловила проблеск живости на лице подруги всего несколько минут назад, это стало новым потрясением.
Выдавив из себя улыбку, Жюльетта села на постель рядом с подругой.
– Франсуа сказал, ты испугалась вчера вечером.
– Да, там были люди в гостинице, напомнившие мне о… – Катрин замолчала. – Я хотела убежать и вернуться сюда, но Франсуа мне не разрешил. Я знала, что ты не позволишь никому причинить мне боль.
– И благодаря мне ты чувствуешь себя в безопасности?
– О да! Ты от всего меня ограждаешь, мне не надо ни о чем беспокоиться.
«Вы не позволите ей встать на ноги».
Беря за руку подругу, Жюльетта почувствовала, как ее надежда, что Франсуа ошибается, разлетается.
– Расскажи мне, что случилось вчера ночью.
Катрин не взглянула на нее.
– Мне не хочется разговаривать. Могу я теперь пойти в сад?
Катрин будет там сидеть в мечтательной тишине. А потом уедет в Вазаро, и тишина отправится с ней. Почему? Да потому, что рядом будет Жюльетта, ограждающая Катрин от всего, что может потревожить эту тишину.
– Да, ты можешь пойти в сад, – тупо сказала Жюльетта. Матерь Божья, как же она не хотела, чтобы Франсуа оказался прав!
Жан-Марк подсадил Катрин в экипаж и посмотрел мимо нее на Филиппа, устроившегося на сиденье напротив.
– Пошли курьера, как только приедете в Вазаро. Я хочу знать, как вы доехали и вообще обо всем.
Филипп кивнул.
– Я позабочусь о них, Жан-Марк.
– Это уж точно, черт бы тебя побрал! Где Жюльетта?
– Она вернулась в дом за шалью, которую Катрин оставила в саду.
– Эчеле встретит вас еще до того, как вы доберетесь до поста, чтобы убедиться, что вы без труда минуете его. А у тебя бумаги есть?
– Я же не дурак, Жан-Марк.
Жан-Марк повернулся и направился к дому. Жюльетту он встретил у парадной двери. Темно-зеленое дорожное платье и шляпка в тон очень шли ей. Через левую руку она перекинула голубую шелковую шаль.
– Взяли? Отлично, садитесь в экипаж.
– Почему вы не едете с ней, Жан-Марк? – Голос Жюльетты звучал тихо, ее лицо скрывали поля шляпы. – Это вы должны ехать с ней. Она же ваша подопечная.
– По-моему, вы не раз указывали на это! – сухо произнес Жан-Марк. – Я не могу сейчас уехать из Парижа. В Национальном конвенте в разгаре дебаты, следует ли конфисковывать еще корабли для флота. Если я их не остановлю, они утащат с моих верфей даже те корабли, что еще строятся.
– Снова дела?
– Если возникнут трудности, Филипп пошлет за мной. Как только минуете пост, будете в безопасности. В Вазаро – свой мир.
– Меня не это волнует. – Жюльетта устремила взгляд на экипаж. – Просто я считаю, что вы должны…
– Посмотрите на меня. – Жан-Марк схватил девушку за руку. – Я хочу видеть ваше лицо. Вы что-то слишком подавлены.
Жюльетта подняла голову, и Жан-Марк увидел, что в ее глазах стоят слезы.
– Вы нужны ей, Жан-Марк.
Он покачал головой:
– У нее есть вы, а я приеду в Вазаро через несколько месяцев. Так будет лучше, малышка. Долго я так продержаться не смогу. Вы все еще ранены, а я не привык к стезе добродетели.
– Не понимаю, о чем это вы.
Жан-Марк криво усмехнулся.
– Знаю, не понимаете. Но если бы я поехал с вами в Вазаро, вы бы узнали это за несколько дней. Я мог бы даже позаимствовать у Филиппа его домик цветов.
– Я не ранена. – Жюльетта отвела глаза от его лица.
– Это что, приглашение?