Его улыбка тоже сошла с лица.

– Да, некоторые вызывают отвращение. – Он снова закрыл глаза. – Поэтому, когда заканчиваешь дело, стараешься выбросить их навсегда из памяти.

Кейт поняла, что он говорил о чем-то своем. Видимо, Сет противостоял тому, что привносит в жизнь «дурной запах».

– У Джошуа есть собака? – вдруг спросил он. Неожиданный переход сбил Кейт с толку:

– Нет.

– А хотите завести? Я собирался отдать своего щенка Ною, но тот слишком занят, чтобы заботиться о нем.

– Ваш щенок?

– Я подобрал его в Колумбии. И сейчас он проходит карантин.

Воспоминание о неприятном запахе вывели Сета на разговор о щенке. Кейт почувствовала прилив любопытства, но подавила в себе желание расспросить его обо всем подробнее. Это не ее дело. Хоть Сет и вел себя очень просто, она нисколько не сомневалась, что это только видимость. Он из тех, кто никогда не открывает душу нараспашку, и не похоже, чтобы он любил откровенничать.

– Может, вернемся к этому разговору спустя какое-то время?

– Хорошо. Я нисколько не сомневался, что вы сразу не станете соглашаться. Вы очень осторожны.

– Осторожность – не самое худшее качество в мире.

– Нет. Я вполне согласен с вами. Точно так же, как я «чувство ответственности», «долг» и «обязанность». – Он опять зевнул. – На чем совершенно свихнулся Ной. Ему не помешало бы толики легкомыслия.

– Если вы ждете, что я начну спорить с вами, то будете разочарованы. На сегодня я наметила отдохнуть как следует, успокоиться и привести свои мысли в порядок. Для того и приехала сюда.

– Тогда прислонитесь к дубу и насладитесь отдыхом, вместо того, чтобы сидеть как игрок в покер.

Кейт поколебалась немного, но затем последовала его совету. Сквозь легкую куртку она чувствовала грубую кору дерева. Расслабиться ей удавалось почти так же, как если бы ее тело связали проволокой. Краем глаза она посмотрела на Сета. Лучи солнца, прорвавшиеся сквозь крону деревьев, солнечными зайчиками играли в его темно-каштановых волосах. Он закрыл глаза, и чувствовалось, что мускулистое тело полностью отдыхало от напряжения. Не хватало только рыбачьей шляпы, которая завершила бы сходство с одной из картин Рокуэлла Кента, которую Кейт видела девочкой.

Но она давно уже не ребенок. А Сет – настоящий мужчина. И ее скованность и напряженность объясняются очень просто. Это нормальная реакция на такого яркого представителя мужского пола, вдруг с удивлением осознала она. Сексуальная волна, окатившая ее – горячая, сильная острая, оказалась столь же откровенной, как у животных. С чего бы его? Ну конечно! Вот что значит оказаться в лесу и услышать зов природы.

– Джошуа говорил мне, что вы отлично подаете мяч, – пробормотал Сет.

– Да.

– Вы играли с детства?

– Девочек не принимали тогда в команду. Но мой отец играл со мной. А вы играли в мяч?

– Немного. Я жил в городе Сандлот, штат Нью-Йорк. А потом в Нью-Джерси. Но в отличие от вас я лучше принимаю. Мне почему-то всегда казалось, что вратари напоминают чем-то гладиаторов. Эта мысль меня воодушевляла.

И тут Кейт поняла, что начала успокаиваться. Теплые солнечные лучи падали ей на лицо. Она чувствовала запах,. травы и земли, запах, исходивший от Сета. И нельзя сказать, что он был ей неприятен. Он сливался с теми запахами, что нахлынули на нее со всех сторон.

– Вот так, – удовлетворенно проговорил Сет. – Вам ведь нравится лес, не так ли?

– Вы чуете и это тоже? За домом, где я жила, рос лес. И мы с отцом каждую субботу надолго отправлялись туда. Но тот лес был другой. Там не было холмов.

– Так вы выросли в Оклахоме?

Она кивнула:

– В пятидесяти милях от Дандриджа. Он был врачом-терапевтом.

– А чем занималась ваша мать?

– Она умерла, когда мне было четыре года. Так что я выросла с отцом.

– Вы с ними хорошо ладили?

– Более чем. – И просто добавила:

– Он был мне самым лучшим другом.

– Вы до сих пор тоскуете по нему?

– Вспоминаю каждый день.

Сет не стал продолжать расспросы. Слава Богу, он не относился к тому числу людей, которые считают, что проявляют внимание и симпатию, выпытывая нечто сокровенное о вас.

– Он был прекрасный врач и необыкновенный человек. Мне повезло с отцом.

– Он похож на Ноя.

Кейт удивилась и растерялась от неожиданности. До сих пор она и сама не догадывалась о том, насколько Ной напоминает ей отца. У него было такое же чувство ответственности и преданности своему делу.

«Сделай это ради Джошуа. Не надо распинать меня. Я не люблю жертвоприношения».

Надо оттеснить эту мысль куда-нибудь поглубже, тотчас спохватилась Кейт. Она была большим мастером подавлять ненужные мысли и эмоции. Собственно, это умение и позволяло ей выжить.

– Ной говорил вам о том, что он был на грани смерти?

– Да. Три года назад.

На тропинке показался Джошуа с рюкзаком за плечами. Он помахал ей рукой.

Кейт махнула ему в ответ, с удовлетворением глядя на сына. Болезненные воспоминания об отце отошли в сторону. И самое главное, сексуальная притягательность Сета тоже исчезла. Слава Богу, что Сет ничего не заметил. Хотя он не из тех, кто упускает что-то из внимания. Но на этот раз, кажется, волноваться не о чем. Сейчас она чувствовала себя намного лучше. Светило солнце. И бояться, что сегодня может что-то произойти, было бы глупо.

– Надо ловить момент, – проговорил Сет.

Кейт повернулась и посмотрела на его расслабленную фигуру. Он продолжал лежать, как лежал. Но взгляд его был проницательным и понимающим.

– Вам с Ноем надо научиться этому. Нельзя позволять, чтобы жизнь придавливала своей тяжестью. – Он улыбнулся веселой, по-настоящему красивой улыбкой. – Никогда не бывает так, чтобы все шло плохо, если умеете ловить момент. Наслаждайтесь им, Кейт.

8.

Тони позвонил неделю спустя.

– Вчера была демонстрация протеста.

– Против чего?

– Против исследований, которые ведут генетики.

– Вот черт побери! Сколько человек приняло в ней участие?

– Человек пятьсот. Но это всего лишь верхушка айсберга.

– Постарайся узнать, сколько их всего на самом деле. Какое количество людей они успели вовлечь?

– Думаешь, их подстрекает Огден?

– Конечно. У меня нет ни малейших сомнений, что это дело его рук. Все выстраивается как по заказу.