— Ладно уж, — пробормотал он чуть погодя, пробормотал так, чтоб я услышал. — Символику знаешь — и слава богам.
— Дают сигнал продвинуться вперёд на полпостроения, — крикнул я. И, кивнув одному из бойцов, теснившихся возле меня, сказал: — Помоги подняться.
Тот понял с первой же фразы, отдал щит товарищу и подставил мне руки и колено. Я ненадолго взлетел над шлемами, мечами и плечами в кожаных наплечниках. На миг передо мной развернулся кусок боя — там впереди магия свивалась такими тугими кольцами, что часть их уже можно было разглядеть простым зрением, а часть искажала очертания предметов и фигур и так просчитывалась. В воздух взметнулась туча чего-то, издали похожего на рой насекомых — нацеленное вертикально вверх, оно омыло брюхо гигантского ящера, скользящего по воздуху над головами наземных отрядов. Вспышки, последовавшие за этим, резанули глаза.
Слева всё так же бились по ветру разноцветные флаги, и мужик с диском изобразил в воздухе сигнал, который я не сразу выудил из глубин памяти. Название так и не пришло. Только описание.
— Велено делать «черепаху», — выпалил я, едва коснулся ногами земли.
— Чего? — шокировано прозвучало в ответ.
— А-а, чёрт… «Камень» делайте!
— Щиты поднять, сдвинуть! Сойтись плечами!
Меня стиснули со всех сторон, небо над головой заслонили ремни, металл и дерево щитов. Через несколько мгновений над нами засвистело что-то. Этот звук не походил на свист пули, но вызывал в сознании именно эту ассоциацию. Длилось это недолго, бойцы разомкнули щиты надо мной, стоило звуку стихнуть, и дали мне возможность посмотреть, какие команды подаются теперь.
— Ну, что там? — сотник пробился поближе, видимо, боясь, что снова придётся тратить время на выяснение, какую именно «фигуру» я имел в виду.
— Выпускают вперёд тяжёлую пехоту.
— Ну-у, пошло дело… Следом мы пойдём. Так всегда бывает. Главное, чтоб не выпустили нас во фланги. Тогда ляжем все на…
— Надо смотреть, развернут латников в линию или нет, — подсказал один из бойцов. — Если развернут, значит, мы сзади будем подпирать…
— Много отсюда увидишь…
— И хорошо! — одёрнул командир. — Воеводы пусть разбираются, что там где происходит. Нам надо знать только наше дело. Коли да бей, да не зевай!
«Он прав, — подумал я, оглядываясь, чтоб понять — можно высовываться или пока погодить. — Если слишком много знаешь об обстановке в целом, больше шансов, что запаникуешь».
Перехватив щит у одного из солдат и кивнув другому, я пояснил, что мне требуется. Двое ребят немедленно сцепили руки и подняли меня над строем. Ненадолго — только чтоб бегло оглядеться и прочесть сигналы поточнее, не ошибиться, куда и как предстоит наступать.
— Командуют вперёд, — сказал я, соскакивая на землю. — «Скорпионом».
— Сдвинуть щиты! Через одного поднять оружие! Вперёд средним шагом! — и, должно быть, в качестве психологической поддержки сотник добавил несколько очень весомых ругательств, с переводом которых остатки наложенного на меня лингвистического заклинания не смогли справиться. Выругался чуть ли не громче, чем отдал команду, но бойцы нисколько не задержались с выполнением приказа.
Квадрат пехоты двинулся вперёд, топча тела тех, кто успел погибнуть, по сути, ещё до того, как подразделение было введено в бой. Шагая со всеми остальными, я видел кусочек воздушного сражения, разукрашенного магическими вихрями, вспышками и волнами, да немного — шагающую впереди тяжёлую пехоту, и слева — спины и бока бойко перетаптывающихся гигантских ящеров, увешанных металлом от хвостов до ушей. Ещё моё внимание было отдано возвышению, с которого подавались сигналы, но пока озвучивать мне было нечего.
По сути, отряд и я вместе с ним существовали на крохотном пятачке пространства, ограниченном другими отрядами со всех сторон, и единственная информация, приходившая к нам извне этого пятачка, — команды, обязательные к выполнению.
А, собственно, что в этом было плохого? Кто-то там, на командном пункте, один знал, к лучшему ли всё идёт или к худшему, в какой момент ситуация повернулась к провалу, а в какой момент сломлена и сулит успех. Нам это знать ни к чему. В своём крохотном ломтике мира мы можем видеть только тех врагов, которые нам по плечу (если командование, конечно, не страдает идиотизмом), и куда проще пребывать в уверенности, что по другую сторону отведённого нам пространства все делают возможное и невозможное, чтоб укрепить нас в нашей борьбе.
Без этой веры не выдержать напряжения боя, не подавить в себе проблески вполне естественной паники.
— Командуют выдвигаться к флангам, — передал я.
— На фланги? — уточнил мой обычный собеседник.
— Нет, к флангам.
— Понял, обтекающих ловить.
— Чего?
— Блин, сам увидишь… Порядно вправо! Марш! В готовности!
Впереди замерла полоса латников, потом пришла в движение — какое-то волнообразное, завораживающее. А потом откуда-то справа донёсся нечеловеческий визг, потом — скрежет и крики. Лёгкая пехота вступила в бой.
Я снова кивнул соседним бойцам — они подставили мне руки и колени, и вновь передо мной на считаные мгновения развернулась панорама сражения. Правда — опять же — мизерная её часть. Никак не больше того, что нам положено было сейчас видеть и знать. Демонические твари, составлявшие основу войска, с которым воевала Империя, действительно ринулись на наше подразделение, обогнув справа прямоугольник панцирной пехоты. Действительно, «обтекло», как и сказал сотник. Наверное, слева творится то же самое. Но там — другой отряд, близнец нашего.
Неведомый сигнальщик давал понять, что нам, именно нам надлежит не просто стоять насмерть, а давить, теснить, выталкивать противника, о чём я и сообщил, спустившись со своего временного «возвышения». Мы орали с сотником наперебой — он давал команды, в шуме передаваемые по цепочке солдатами, я же пытался перекричать его. Потом снова поднялся и почти сразу спрыгнул вниз, спасаясь от свистнувшего в мою сторону копья. Вернее, подобия копья — похожее оружие. Видимо, своими скачками я обратил на себя внимание, которое привлекать не следовало.
Первые и вторые ряды нашего построения уже вовсю резались. Ещё немного — и станет весело даже здесь, в центре прямоугольника, втихую преобразовавшегося из квадрата.
— Мне надо перейти. На другой фланг, — крикнул я.
— Там сейчас самая рубка будет.
— А здесь меня заметили! Если не буду высовываться — не смогу приказы передавать! Высунусь ещё разок здесь — головы лишусь. Вместе со шлемом.
— Ладно, давай на фланг… Держать построение! Задние ряды — подпереть передние!
Мы принялись продираться сквозь ряд всё правее и правее — те бойцы, в которых сотник с самого начала ткнул пальцем, как привязанные следовали за мной. Ещё разок они подняли меня до того, как мы добрались до приблизительно намеченного мною места Взлетев над полем шлемов и щитных краёв, я понял, что двигаться дальше нельзя — бойцы на правом фланге увязли в схватке, и чревато было мне лезть туда, не имея ни доспехов, ни нормального оружия, ни соответствующих навыков.