Шеф, не ожидавший ничего подобного, некоторое время растерянно молчал, а потом погасил свой красный глаз.
Однако радовалась Варвара недолго — через три секунды он возник на пороге своего кабинета.
— Вы что, рехнулись? — спросил он подозрительно. — Где Лара? Где Лара, я вас спрашиваю?!
Как будто он не мог ни секунды оставаться наедине с Варварой и практически за себя не отвечал.
— Я точно не знаю, — сказала Варвара, — я вернулась из управления делами, а ее нет.
— Ну так найдите ее! — в изнеможении закричал шеф. — Сию же минуту, вы слышите?! Я… не могу работать. Я не могу работать с вами!!
«Я тоже, — хотелось сказать Варваре. — Я тоже не могу работать. Я не стану с тобой больше работать, потому что ты истерик, слизняк, слабак и жулик! Я пойду к Арсению Троепольскому и стану переводить интересные тексты, и он будет меня повышать, и им всем я стану нужна, и никто из них и не подумает вытирать об меня ноги просто потому, что они начальники, а я секретарша. Я малодушная, слабая и неуверенная в себе. Бабушка Настя всегда говорила — „беда с девкой“, то есть со мной. Никуда я не пойду, и ни на что я не решусь, и никогда не воспользуюсь кусочком плотного шероховатого картона, на котором угловатым мальчишеским почерком выведен номер мобильного телефона. Буду сидеть на этом кресле, трястись от страха, выслушивать оскорбления от тебя и твоих дворняжек — Лары и Лады, — подавать тебе кофе, кланяться в пояс — как всегда. Конечно, если не окажется, что ты убийца. Как узнать, кто убийца? Как узнать, где кредитная карточка с полумиллионом франков?!»
Шеф убрался за свою дверь, и в приемной показался Игнат Бражников.
— Ты на месте? — удивился он. — А говорили, что заболела!
— Это вчера я болела. Сегодня выздоровела.
— А чего в очках?
— Ударилась об дверь, — мрачно проинформировала Варвара, — шла-шла и ударилась. Что тебе, Игнат?
— Я просто так, — сказал он растерянно, — зашел просто… Зайцев сказал, что таможню в управлении делами взяли на контроль.
— Взяли, — согласилась Варвара и вдруг добавила, отвечая своим трудным мыслям, а вовсе не Игнату. — Кто же тогда его открыл, это чертово окно?..
— Какое окно?
Варвара вздохнула.
— Когда у шефа в кабинете помер посетитель, а я вошла, окно было открыто. Кто его открыл? И зачем?!
— А-а! — обрадовался Игнат. — Это ты про труп!
— Про труп.
— Так его твой шеф и открыл, — сообщил Игнат радостно, — я видел.
— Как… видел? — опешила Варвара.
— В свое окно, — гордо сказал Игнат, — я весь день на месте сидел, на улицу смотрел, программа у меня не шла, и видел, как твой шеф на подоконнике стоял и раму дергал. Я еще подумал — чего это его понесло окно открывать, кондиционеры у вас сдохли, что ли?
— Шеф на подоконнике стоял?! — вскрикнула Варвара.
— Стоял, — подтвердил Игнат, — а что? Это имеет какое-то значение?
Это имело огромное значение, но она не могла сказать об этом Игнату.
Шеф на подоконнике — это невозможно себе представить, но врать Бражникову не было никакого резона.
Окно открыл шеф — и что дальше? Она была уверена, что как только узнает, кто открыл окно, узнает и все остальное, но теперь, кажется, все запуталось еще больше.
— Ты… точно видел?
— Точно. А что такое-то? Покойник ожил?
— Да не ожил! — с досадой сказала Варвара. — Я просто… думаю. Не каждый день в кабинете у шефа кто-то помирает.
— Это шеф его прикончил, точно, — заговорщицки прошептал Игнат, — я тебе давно говорил, а ты мне не верила.
Варваре до смерти хотелось рассказать кому-нибудь о своих подозрениях и страхах, и Игнат в данный момент выглядел наиболее подходящей кандидатурой. Она даже рот открыла и придвинулась к нему поближе вместе со своим стулом, но тут в приемную ввалилась Владислава, нагруженная пакетами, пакетиками и сверточками.
— Привет! — провозгласила она сексуально хриплым голосом. — Что это за очки? Ты новые купила, да?
— Нет, — ответила Варвара, а Игнат подскочил как ужаленный и метнулся к выходу. Варвара пожалела, что она не может метнуться вместе с ним. — Просто у меня под глазом синяк.
— Как интересно! — выдохнула Владислава и пристроила свои пакетики на Варварины бумаги. — А шефуля? На месте?
— На месте.
— Добрый?
— Злой.
— Ты его уже вывела из себя? — скорее констатировала, чем спросила, Владислава и уронила в кресло короткую шубку. — Сейчас мы его покормим, и он подобреет.
Варвара поднялась, взяла легчайшую надушенную шубку и повесила в шкаф.
Игнат видел, как шеф открывал окно. Все правильно, окна компьютерного отдела как раз напротив их окон, приемную и кабинет видно отлично. Зачем шефу понадобилось открывать окно?! Даже когда совсем недавно специальная оконная служба висела в своих люльках на наружной стене и мыла к весне все окна, никому в голову не пришло их открывать. Их помыли снаружи, а потом изнутри, только и всего.
Зачем шеф его открыл?!
Он открыл окно, оставил Петра Борисовича мерзнуть за неработающим компьютером и ушел неизвестно куда, потому что в юридической службе он не был. Вдобавок он еще зачем-то наврал Варваре, что ушел именно к юристам.
Возможно, про юристов он наврал потому, что в этом случае его трудно было проверить. К юристам никто и никогда не обращался «просто так», и никто с ними не дружил. Кроме того, шеф абсолютно уверен, что его секретарша тупа и запугана, а юристы — птицы высокого полета, каста браминов, и Варвара не посмеет к ним сунуться.
Варвара сунулась. Шеф к ним не приходил.
Варвара выбралась из-за стола и подошла к альпийской фиалке. Фиалка была равнодушной и прекрасной.
А если Петр Борисович умер до того, как шеф ушел неизвестно куда? Шеф убил его — или не убил, а тот сам по себе умер — и ушел, чтобы Варвара нашла труп первой? Такое может быть?
Да. Вполне.
Тогда что за шум она слышала из приемной? Именно на этот шум она вбежала в кабинет и нашла труп Петра Борисовича! Если он к тому времени уже давно умер, значит, не мог скакать по кабинету и не мог свалиться со стула, как она решила поначалу.