Острый взгляд Алана пронзил ее, подобно лезвию кинжала.
— Я не доверяю вам, Инесса Эрвилл. Я не верю в совпадения, особенно когда дело касается журналистов. Одна статья в колонке светской хроники может оказаться случайностью. Две — это уже очень подозрительно. Ну а три…
— Три? — переспросила Инесса ошеломленно.
— Три. Вчера кто-то упомянул, что мы с вами проводим вместе время на романтичном уединенном острове.
Инесса потрясенно покачала головой.
— Я не могу в это поверить.
Она принялась мучительно соображать, кто из знакомых знал, куда она отправилась отдохнуть. Только ее друзья, которым принадлежит дом, но они-то уж точно не стали бы сообщать об этом журналистам.
— Хотите, покажу газету, дабы вы убедились? — предложил Алан с ехидной вежливостью.
— Не стоит, — ответила Инесса. — Я вам верю. Но это снимает подозрения с Айзека. Он не знал, куда я уехала.
— Я уже сказал вам, что меня не интересует Айзек Картер. — Он сделал паузу, но Инесса молчала, и Алан продолжил: — Мне нужны все фотографии, которые вы тут сделали. И я не собираюсь платить вам за снимки. Не люблю шантажистов!
— А я не люблю, когда со мной разговаривают в подобном тоне. Я не знаю, каким образом в прессу могла просочиться информация о том, где я нахожусь, — раздраженно сказала Инесса. — И я не занимаюсь шантажом и не выставляю на всеобщее обозрение пикантные подробности из жизни тех, о ком пишу.
Его глаза зло блеснули.
— Вне зависимости от того, сколько вам готовы за это заплатить?
— Да, — отрезала она. — Я профессионал! А до вас мне нет никакого дела.
— И что, профессиональные журналистки всегда целуют тех, до кого им нет никакого дела?
Его насмешливость и цинизм заставили Инессу потерять терпение.
— Но это вы меня поцеловали!
— Это был эксперимент. Если бы вы только попытались сопротивляться, я бы немедленно вас отпустил. Вы же этого не сделали, — сказал он, глядя на нее жестким пристальным взглядом. — Почему?
Эксперимент! Краска залила щеки Инессы. Он был прав, черт его побери! Это она потеряла контроль над собой — полностью и безнадежно, — поддавшись на его провокацию, словно школьница, влюбившаяся впервые в жизни.
Могла ли она помыслить, что кто-то способен обрести такую власть над ней, пока не встретила этого мужчину?
Заставив себя холодно улыбнуться, Инесса произнесла:
— Как бы то ни было, это не имеет никакого отношения ни к моей работе, и к тому, что я приехала сюда.
— Что вы делали на пляже?
— Пыталась уловить разницу между летом и осенью. — Алан поднял брови, ожидая продолжения. — Меня интригуют эти неуловимые переходы от одного времени года к другому. Осенний день может быть таким же теплым, как и летний, но между ними есть разница… Я хотела запечатлеть это.
Он усмехнулся, давая понять, что не верит ни единому ее слову.
— Мы можем пойти по пути большего либо меньшего сопротивления.
Инесса непонимающе посмотрела на него.
— Что вы имеете в виду?
Алан иронично улыбнулся.
— Отдайте мне ваш фотоаппарат и все пленки, которые вы здесь отсняли. Вам их вернут после того, как все закончится.
— А в чем суть более простого пути? — полюбопытствовала она.
Алан хмыкнул.
— Это и есть простой путь. Если вы откажетесь, я позову охрану.
Ярость охватила Инессу. Она смотрела ему в глаза, не в силах вымолвить ни слова, — настолько его наглость ошеломила ее. А лорд Макфелрой насмешливо взирал на нее, ожидая ответа.
Когда Инесса снова обрела дар речи, то произнесла холодно и спокойно:
— Это Австралия, а не ваши частные владения. Если вы хоть пальцем меня тронете, то сильно пожалеете об этом, лорд вы там или не лорд. Австралия — демократическая страна.
— Не сомневаюсь, — сказал он несколько раздраженно. — А что касается того, чтобы тронуть вас… — Его взгляд скользнул по ее губам.
Жар немедленно охватил Инессу при виде этого взгляда. Груди неожиданно напряглись, а соски затвердели под тонкой обтягивающей блузкой.
— Как можно вам верить? — спросил Алан тихо, рассматривая ее. — У меня есть все основания подозревать, что вы приехали сюда из-за меня и попытались бы меня шантажировать этими снимками. А возможно, вы получите немалые деньги также и от тех, кто послал вас сюда. Согласитесь, ведь может быть и такое…
— Вы не имеете права!
Алан пожал плечами.
— Имею, — сказал он все так же тихо. — Инесса, уединение обладает для меня большой притягательностью. Можете вы просто проводить здесь время, ничего не фотографируя?
Инесса вновь ощутила растущее напряжение. Она кивнула и произнесла:
— Я понимаю, как сильно могут раздражать человека журналисты, которые вечно суют свой нос в чужие дела. И я согласна, что у вас есть основания опасаться меня…
— Тем более что у меня есть повод.
Откуда проклятый писака раздобыл информацию?
— Но, тем не менее, я имею столько же прав оставаться здесь, сколько и вы. Я готова дать слово, что не стану фотографировать вас, — Инесса язвительно улыбнулась, — или ваших гостей… А теперь, пожалуйста, уходите. — Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Алан подошел к ней и стиснул пальцами руку повыше локтя, не позволяя Инессе двинуться с места.
— Вы невероятная женщина, — сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.
— Отпустите меня немедленно! — велела Инесса, хотя его прикосновение было ей необычайно приятно.
Алан усмехнулся.
— И не подумаю. Вам не удастся от меня отделаться. Мы еще не закончили разговор.
Инесса открыла было рот, но, прежде чем успела сказать хотя бы слово, Алан продолжил:
— Ладно, я помогу вам.
— Как это мило с вашей стороны, — процедила Инесса, понимая, что сопротивляться бесполезно.
Впервые в жизни она пожалела, что незнакома с приемами самообороны. Ничто не доставило бы ей сейчас большего удовольствия, чем ударить его. Однако она отдавала себе отчет в том, что не имеет ни единого шанса справиться с ним. Итак, она снова проиграла.
— Однажды вы за это ответите. Я вам обещаю, — в ярости прошипела она. — А теперь убирайтесь отсюда.
— Не раньше, чем я заберу все пленки и фотографии.
— Когда я до вас доберусь, вы сядете в тюрьму на много лет.
— Весьма в этом сомневаюсь, — насмешливо сказал Алан. — И если вы не скажете мне, где пленки, я пришлю сюда моих людей, чтобы они обыскали дом.