– Благодари Бога, янки. – Сильные пальцы обхватили его запястье, помогая восстановить равновесие. – Местечко волшебное: раз – и по морям, по волнам.
Сто футов мужчины прошли по тропинке, шириной в три фута, и вышли к дыре в вертикальной стене. Капрал привел Бэрра в пещеру, достал зачехленный фонарик.
– Порядок, янки. Держись за мной.
Пятью минутами позже Ярдли остановился как вкопанный и предупреждающим жестом выставил перед Бэрром руку. Он посветил вперед фонариком. Там была дыра шириной с туннель.
– На край не надейся, – посоветовал капрал, – все осыпается.
Пятно света мерцало на противоположном краю.
– Фута четыре всего. Чего тут прыгать-то. Сначала я: посвечу тебе оттуда.
– Куда она ведет?
– Прямо вниз. Футов двадцать. Потом изгибается и выплевывает тебя прямо из обрыва. Если упадешь, до самого моря ничего не заденешь. Пробовать не советую. Здесь всего пара футов глубины. До воды-то, конечно, не допрыгнешь. Камней много.
Прыгнуть на четыре фута не так уж сложно. Если, конечно, ты прыгаешь не над вертикальной шахтой. Сердце Бэрра колотилось потом на протяжении всего туннеля.
Сердце Бэрра колотилось. Постель пропиталась влагой. Оно медленно повернулось в зловонном супе.
Туннель вышел на уровне каменистых осыпей. Отсюда оставалось только съехать футов на сто вниз по камешкам – и ты на берегу.
– Долина Счастья? – спросил Бэрр.
– Еще четверть мили. Мы почти у цели. Следующий пляж.
Долина Счастья была просторной и плоской. Деревья здесь были такие гнутые и узловатые, что казалось, они росли сверху вниз.
– Оливы, – пояснил Ярдли.
– Вкусные?
– Кто их знает. Козлы их вовсю жрут. Днем здесь одни козлы, прямо на ветках сидят, как стайки четвероногих воробьев.
Двое в тускло-оливковых робах ждали у края воды с черной надувной шлюпкой. В тени их почти не было видно. Даже веревки были черные.
– Здорово сержант, в смысле капрал, – поприветствовал их один.
– А это, янки, Грязнуля и Дик Терпин.
– Дик Терпин?
Мужчина ухмыльнулся, продемонстрировав сверкнувшие на фоне темного лица зубы.
– На самом деле Боб Терпин, просто они меня про звали Диком [2] . Ну, прозвали же капрала козлом.
Ярдли ткнул кулаком, явно целясь мимо: – Смотри у меня!
– Козлом? – переспросил Бэрр. – Потому что по скалам скачет?
– Не-а. Из-за сердечных дел. Чего, ты думаешь, он все время среди коз проводит? Присмотрел себе козочку. Ба-а-а-зиль зовут.
– Мы еще поговорим, – пригрозил Ярдли. Терпин не проявлял ни малейших признаков беспокойства.
Бэрр чувствовал себя на редкость неуютно в своей влажной одежде.
– Надеюсь, я не слишком злоупотребил вашим временем, – сказал он.
– Русский рыболовный траулер, а? – заговорил Ярдли. – Рыбы в помине нет. На самом мелководье. Хорошо еще ни один идиот не догадался его здесь перевернуть. Тут в среду маневры будут. Ваши, янки, так? Никто тут не теряет твое хреново время. Ты тут не двадцать пятого автобуса ждешь до Баркинга.
– Откуда у тебя сведения о флоте США? – спросил Бэрр.
– Кореш мой, Майк, тот, что с самогоном. Он в CMC работает. Получает всю информацию из ОРУ(СВ). Объединенное Разведовательное Управление (Средний Восток). Все путем, янки. Грязнуля – действительный член Британской компартии. Ну, не считая всего этого, можешь не опасаться за свои военные тайны.
Грязнуля ухмыльнулся и поднял сжатый кулак в знак коммунистического салюта. Бэрр понял, что они его «заводят».
Ярдли проверил Бэрра по списку из тридцати одного пункта, причем дважды. Грязнуля и Дик спустили на воду надувную лодку. Дик залез в нее, Грязуля придерживал, чтобы не раскачивалась.
– Чтоб вернули его мне в целости и сохранности, – наказал Ярдли Дику. – Это мой кореш, и потом он должен мне десять монет.
Они отгребли футов на сто и убрали весла. Дик повернулся к овальному кожуху на корме.
– А шум? Ничего? – спросил Бэрр.
– Не бойся, дружок. Я одолжил его у СБС. Шумит не больше, чем мышь в своей норе.
Мотор забулькал, и они начали удаляться со скоростью узлов десять.
Когда отплыли на милю, Дик заглушил мотор и бросил лот.
– Глубина около двадцати футов. Дно – кочка на кочке. Держись поглубже, и сам черт тебя не найдет. На этой веревке три огня. Здесь твой дом. До русских полмили. Точно на юг. Возьми-ка. – Дик протянул водонепроницаемый мешочек. – Тут три малых огня. Заработают автоматически, как только попадут в соленую воду. Возьмешь с собой, потом вернешь. Прихватишь, если сможешь. Я за них расписывался. Шмотки все на месте? Бэрр кивнул.
– Тогда большой тебе англо-саксонской удачи.
Бэрр сполоснул и приладил маску, проверил трубку акваланга, скользнул в воду и начал погружаться. Холодный слой начинался футов с семи. На шестнадцати футах Карпатьян задержался и проверил компас. Это было похоже на подводное плаванье над лабиринтом. Лишайники и водоросли размывали контуры. Нагромождения прямоугольных скал. Рыбы яркой окраски размером с ноготь искрились и мерцали в свете его нагрудного фонарика. Бэрр погрузился глубже и укрепил, заклинив в расщелине, подводный бакен полусферической формы, подождал, пока он загорится, и поплыл дальше.
На морском дне скопилось много мусора. Бэрр миновал нефтяные бочки-барабаны, куски бетона, длинные проржавевшие балки. «Остатки второй мировой», – подумал он. Когда Бэрр был на полпути, он опустился глубже, поплыл, извиваясь, в скальном лабиринте и поднимался только затем, чтобы установить бакен.
Над головой появилась большая тень. Бэрр затаил дыхание.
Бэрр затаил дыхание и захныкал во сне. Оно смаковало.
Бэрр переключил прожектор и маску на «черный свет». В ультрафиолете мерцающий корпус корабля был пестрым. Каждая заклепка искрилась. Мужчина поднял руки, они сияли белизной. Выпирающие грани днища соседствовали с размытыми, похожими на воспаленные прыщи пятнами. От носа до кормы корабль был оснащен электронными датчиками.
Втиснув свое тело между скал, Бэрр принялся фотографировать. Нужно было сделать снимки с близкого расстояния. Единственный способ приблизиться вплотную и не быть обнаруженным – подплыть снизу.
Прав Ярдли. Слишком здесь мелко. Не больше половины морской сажени [3] от киля до скал.